Платье, которое отдала Майку мисс Белл, было просто великолепным. Я с нежностью провела ладонью по тончайшему шелку цвета лаванды. Невесомая ткань была легкой, словно воздух. Вполне в стиле мисс Белл — я могла с легкостью представить, как оно сидит на ее изящной, точеной фигуре. В коробке под платьем лежали очаровательные туфельки в тон платью, и я снова восхитилась ее безукоризненным вкусом.
Но напялить это на себя?! Даже моя мама, несмотря на угрозы и скандалы, не могла облачить меня во что-то подобное. А уж сделать это добровольно?
Держа его в пальцах, я задумалась, но искушение было слишком сильным. Решив хотя бы разок примерить, я аккуратно скользнула в него и подошла к зеркалу.
Платье сидело на мне, как влитое. Нежный цвет выгодно подчеркивал мои синие глаза — они казались ярче и больше, а серые тени под глазами словно улетучились. Короткие, лежащие воздушными складками рукава, открывали руки. Раньше это привело бы меня в ужас, но теперь не имело значения: благодаря моему странному кузену, от прежних уродливых рубцов не осталось и следа.
Я не удержалась и провела по руке, с трепетом ощущая под пальцами прежнюю бархатистую кожу. Краснота спала, а платье подчеркивало ее сияющую белизну. Что за лекарство способно творить такие чудеса?
Все еще ощущая внутри ликование, я вернулась к зеркалу и скользнула взглядом по своему отражению. Легкая ткань волшебным образом обволакивала мою фигуру, скрыв все угловатости, оставив только женственные, приятные глазу линии. Платье было в меру закрытое, но выгодно подчеркивало талию и выделяло мягкий овал груди, соблазнительно приоткрывая ложбинку. Я вдруг подумала об Уилле и покраснела. Предстать перед ним в таком виде? Нет, ни за что в жизни! Я скорее умру.
Я быстро стянула платье, стараясь не порвать нежную ткань, и кинула на кровать. Никакими угрозами они не заставят меня его надеть. Быстро подойдя к шкафу, я выбрала более-менее приличную майку, накинула поверх кофту и натянула джинсы.
Увидев меня в таком виде, Майк вопросительно поднял бровь.
— Не подошло по размеру, — скомкано отозвалась я.
Он недоверчиво сощурил глаза, но я была уже на улице. Какая ему вообще разница? Пусть не думает, что заставит меня
это
надеть. От одной мысли, что мне придется показаться в этом кому-либо, особенно Уиллу, у меня внутри все переворачивалось.
Я думала, он настоит на своем, как делал это со вчерашнего дня. Но на этот раз мой кузен позволил мне поступить по-своему. Он завел машину, и через пятнадцать минут мы въехали на широкую подъездную дорожку и остановились перед зданием школы.
Со вчерашнего вечера школа преобразилась. Повсюду висели гирлянды с подсветкой, к главному входу вели красивые маленькие фонарики, которые установили специально, чтобы указать дорожку гостям. Однако даже обилие красивых огней не могло придать школе веселое праздничное настроение — мрачные, каменные стены по-прежнему подавляли своим размером и угрюмым видом.
На стоянке красных было пусто, не считая нескольких машин, которые принадлежали учителям, в то время, как стоянка для учеников, которые носили синюю и желтую форму, была полностью заполнена.
— Все уже внутри, — донесся до меня голос Майка. — Удачи.
Он нагнулся через меня и открыл дверь.
— Разве ты не идешь?
— Нет, мы не участвуем, — холод в его голосе и тот тон, которым он это сказал, снова напомнили мне, кто он такой. Между нами снова была холодная стена отчужденности.
Ощущая злость на себя, я вышла и пошла по освещенной дорожке к входной двери. Какая же я дура. Мне так хотелось ненадолго увидеть в нем своего кузена, что я совершенно забыла, что он, как Джейк, Камилла, Эрик и Дилан и остальные в его классе, носит красную форму. Я услышала, как машина позади меня тронулась с места, и почувствовала грусть. Черт, да что со мной такое? Это нужно немедленно прекратить. Пока не случилось то же, что и с Робертом.
Стараясь больше о нем не думать, я повесила куртку в раздевалке и направилась в сторону, откуда лилась музыка. В этот раз двери школьного зала, которые в другое время были наглухо заперты, распахнулись, гостеприимно приглашая внутрь.
Я еще ни разу здесь не была и сейчас подивилась его размеру. Зал был громадным, даже превосходил по размерам столовую. Самый центр занимала большая пушистая елка, украшенная позолоченными игрушками и искусственным снегом. Сверху свисали красивые золотые гирлянды; мерцающие серебряные звезды на потолке вздрагивали, подобно настоящим, и наполняли зал красивым ночным свечением. Это великолепие можно было рассматривать бесконечно, пока в какой-то момент взгляд не упирался в грозно разинутую пасть льва в самом центре. Мне стало не по себе, и я поспешила отвернуться.