Я испуганно попыталась вырваться.
— Ничего, отпустите меня!
— Тогда почему тебя требуют в школу прямо сейчас? Да еще и с моим сыном? — она продолжала визжать, словно резаная. Жила на ее лбу вздулась. — Во что ты его втянула? Вот увидишь, завтра вместо бала ты у меня просидишь всю ночь в подвале. Вот я покажу тебе рождество.
Требуют в школу? Прямо сейчас? Значит, Эрик с Диланом уже рассказали о том, что случилось.
— Отпусти ее. Она ничего не сделала. — От неожиданности мы обе перестали бороться и застыли. В двери незаметно возник Майк.
— Майк, сынок, — запричитала тетка, разжав наконец руку и повернувшись к нему. — Только что позвонила Кимберли и велела вам обоим явиться в школу. Что случилось, дорогой? Если эта мерзавка во что-то тебя втянула, я сейчас же позвоню миссис Джеймс и все объясню…
— Ничего не случилось, — отрезал он ледяным тоном. — Не вмешивайся в это. А ты — одевайся.
Стараясь держаться подальше от разъяренной тетки, я послушно натянула куртку и сапоги и вышла за ним из комнаты. Хорошо, что лодыжка уже прошла. И что за чудесная мазь?
Всю дорогу до гаража она увивалась за ним, заломив руки и умоляя сказать ей, что произошло. Но Майк молчал.
Я села в его машину с тяжелым чувством. Это могло касаться только того, что случилось днем — в этом не было сомнения. Сначала я надеялась, что Эрик с Диланом промолчат, хотя бы по той причине, что они сами признались, что им нельзя было меня трогать. Но, похоже, страх перед волком все же погнал их к директору и миссис Джеймс и заставил во всем признаться. А может и наврали с три короба, с них станется.
Я вспомнила слова мистера Честертона о волках. Что теперь будет? Они объявят охоту? Убьют этого волка? При этой мысли мое сердце сжалось от ужаса. Он меня спас, и, несмотря ни на что, я меньше всего хотела, чтобы ему причинили боль.
Майк молча вел машину. Его точеный, будто вырезанный из мрамора профиль то выступал в свете редких фонарей, то снова пропадал во мраке на затемненных участках заледенелой дороги. Угадать, о чем он сейчас думает, было мне не по силам — его лицо оставалось непроницаемым. Как и его взгляд.
Завернув на пустующую в это время суток стоянку красных, Майк припарковал машину и вышел. Немного помедлив, я тоже открыла дверь.
Я еще никогда не была в школе после наступления темноты. Фонари освещали высокие кованые ворота, через которые утром текли ученики всех трех цветов. Сейчас вокруг не было ни души, и от этого школа выглядела еще более мрачной.
Путь наверх показался мне сущим мучением. Чем ближе мы подходили к нашей цели, тем отчетливее я понимала, что не хочу, чтобы с этим волком что-то случилось. При одной мысли об этом меня разбирала паника.
В дверях кабинета директора мы остановились. Я бросила последний взгляд на Майка, но он лишь распахнул передо мной дверь и кивком приказал зайти внутрь. Что ж, на поддержку рассчитывать не приходится. Сделав глубокий вдох, я послушно шагнула вперед.
Кабинет был мягко освещен, но ни теплый свет настенных светильников, ни огонь в камине не создавали здесь иллюзию уюта. Все казалось пронизанным холодом, исходящим от хозяина, восседающего в своем большом кожаном кресле.
При нашем появлении перекошенные, красные от возбуждения Эрик с Диланом, до этого что-то рьяно рассказывающие мистеру Честертону, умолкли и смерили меня свирепым взглядом. Миссис Джеймс и директор, время от времени переглядывающиеся и слушающие их с пристальным вниманием («Пожалуй, чересчур пристальным», — тоскливо подумала я), повернулись к нам. У обоих застыло в глазах престранное выражение, и я испугалась еще сильнее. В комнате повисла тяжелая пауза.
— Мистер Бэкингем, — поприветствовала Майка миссис Джеймс. Я вздрогнула, услышав девичью фамилию матери. Слышать ее в этом кабинете было странно и непривычно. Мне до сих пор не верилось, что мои родители тоже когда-то учились в этих стенах.
Майк холодно кивнул ей в ответ и встал рядом с Эриком и Диланом, которые бросали на меня убийственные взгляды.
— Простите, что потревожили вас. Но мы понадеялись, что вы поможете нам кое-что прояснить.
— Ничего страшного, миссис Джеймс. Я буду рад вам помочь, — холодный голос Майка резанул меня по сердцу. Я сцепила перед собой руки и постаралась не поддаться накатившей панике.
Миссис Джеймс поблагодарила его кивком головы. Мне показалось, что с некоторым благоговением. Было что-то в Майке, что заставляло всех так к нему относиться.
— Мистер Чэндлер и мистер Брэдберри, будьте добры повторить то, что вы только что нам рассказали.
Эрик выступил вперед. Его голос дрожал от злости, когда он заговорил.