Однажды девушка подошла с каким-то вопросом, но Вячеслава Сергеевича просто раздирали на части разные посетители, и он велел Анжелике подождать. Пробегав по факультету с высунутым языком до десяти вечера, он влетел к себе на кафедру и увидел покорно сидящую в углу Лику.
Профессору стало стыдно, он совсем забыл про девушку. На дворе дул ледяной ветер, по тротуару мела поземка, и стояла кромешная темнота.
- Вот что, - отрезал Славин, - отвезу тебя домой - говори куда?
- Не надо, - покачала головой Лика, - это очень далеко.
- Говори куда! - повысил голос академик.
- В Люберцы, - ответила Анжелика.
Славин поколесил по улицам. Дом, к которому он подъехал, больше всего напоминал барак - длинный, дощатый, одноэтажный. Увидев, что в подъезде нет света, Славин галантно ввел студентку внутрь, оказался в вонючем коридоре и неожиданно попросил:
- Давай угощай чаем, заодно и о курсовой поговорим.
Лика напряглась и пробормотала:
- Хорошо.
Она провела профессора в небольшую комнату, щелкнула выключателем и робко сказала:
- Простите, у нас кухня общая, сейчас принесу чайник.
Вячеслав Сергеевич окинул взглядом старенький диван, потертую мебель производства дружественных болгар, дешевенький телевизор и крохотный холодильничек, сел в продавленное кресло... Надо же, Лика, оказывается, нуждается...
Внезапно за стеной, сделанной, очевидно, из картона, послышался голос Анжелики:
- Тетя Катя, простите, у меня гости, а ничего нет. Одолжите чай, сахар и чего-нибудь на стол.
- Бери, детка, - ответил старушечий голос, - там в буфете пряники шоколадные.
- Только я смогу отдать после третьего числа, - тихо пробормотала Лика, стипендию получу.
- Да бери уж, горемыка, - закашлялась старуха, - и сама поешь, а то зеленая, как стручок.
Славин быстро подошел к холодильничку, распахнул дверцу и присвистнул. На полке сиротливо стоял пакет кефира.
Появилась Лика с угощением, и они завели разговор о курсовой. Вячеслав Сергеевич смотрел на ее худенькое личико с огромными глазами, прозрачную кожу и хрупкие руки...
- Родители-то где?
- Умерли давно, - спокойно пояснила Лика, - меня бабушка воспитывала, но она тоже скончалась, одна живу.
Внезапно Славин ощутил острый укол жалости. Девочка походила на крохотного котенка, выброшенного хозяевами на мороз, на беспомощного ребенка, потерявшегося в огромном магазине. Только ребенок, в конце концов, найдет в равнодушной толпе родителей, да и у котенка есть шанс обрести хозяев... Лике же предстояло пробиваться в одиночку, вылезать из барака и нищеты без чьей-либо помощи. И неожиданно Славин сказал:
- Вот что, собирай чемодан.
- Зачем? - испугалась девушка.
- Будешь жить у меня.
- Я не могу, - покачала головой Лика, - что в институте скажут?
- Ничего, - отмахнулся Славин, - потому как мы завтра поженимся.
Но расписаться им удалось только в 92-м, когда Анжелике исполнилось восемнадцать. Вот уж кто получил буквально все. Словно понимая, что это его последняя любовь, Славин заваливал молодую жену подарками: шубы, драгоценности, отдых в Ницце. Именно на брак с Ликой пришелся пик его финансового благополучия. Анжелика окончила институт, написала и защитила кандидатскую, ее оставили преподавать на кафедре. Из робкой девочки, студентки, считавшей глотки кефира, Анжелика превратилась в красивую молодую даму, уверенную в себе и элегантную. Мужа она обожала, звала его только по имени-отчеству и на "вы", во всяком случае, при посторонних, никогда не устраивала скандалов, и вообще, в ней сочетались Тамарино спокойствие и домовитость, профессиональная увлеченность Жени, красота Норы, разум и привлекательность Ольги, веселость Ани... Словом, все лучшие качества бывших жен и любовниц.
Молоденькая Лика оказалась по-женски мудрой, дружила со всеми своими предшественницами и их детьми, а с Ребеккой они стали лучшими подругами.
- Ну и что? - спросила я. - Что из этого следует? Ребекка глубоко вздохнула:
- Мы с Ликой очень близки, честно говоря, у меня нет более надежного человека, да и по возрасту недалеко друг от друга ушли. Так вот, Анжелика считает, что убийца - член семьи.
- Почему?
Ребекка опять закурила.
- Понимаете, Лампа, папа был уже в возрасте, но душа у него была детская. Обожал шутки, розыгрыши, всякие приключения и тайны. В этом доме, например, имеется три потайных хода.
- Да ну?!
- Точно. В библиотеке можно войти в шкаф и оказаться на первом этаже в гостиной. Потом из кухни ведет галерея на улицу, надо пройти под землей и вылезти через люк, и, наконец, зайдя в зимний сад, можно отодвинуть одну из кадок и по винтовой лестнице спуститься в холл, оказавшись затем в шкафу с верхней одеждой.
- И зачем все это?
Ребекка печально улыбнулась:
- Говорю же, он был большой ребенок. Первое время, когда дом только построили, папа обожал разыгрывать домашних.
- К убийству это какое имеет отношение?
- Никакого, но новое здание его академии возвели, в 98-м году. Так вот, в его кабинет вел потайной ход. Я так и подскочила.
- Не может быть!
Ребекка грустно улыбнулась:
- Может. Из подвала человек попадал в маленькую комнатку для отдыха, расположенную за основным кабинетом. Папа частенько засиживался на работе за полночь, отпускал Леночку...
- Кто же пользовался подземным ходом?
- Лика.
- Да зачем?
Ребекка смущенно проговорила:
- Понимаете, я ничего не знала об этой тайне, вплоть до дня смерти папы, и никто о ней не знал, кроме Анжелики. У нее было два ключа, вернее, существовала связка, лежащая у папы дома, в письменном столе. Три ключика от подвала и три от двери, за которой открывался ход. По одному ключу от каждого замка папа дал Лике, оставшиеся висели на брелочке.
- Ничего не понимаю. К чему жене пробираться тайком к мужу?
Ребекка хихикнула:
- Ну игра у них такая была, сексуальная. Папа отправлял Леночку, потом прокрадывалась Лика, и они устраивались на узеньком диванчике, словно случайные любовники. Лика говорила, что ее это здорово заводило, каждый раз будто впервые. Иногда кто-то стучал в дверь, и они замирали в восторге. Ну фенька такая, чтобы разнообразить супружеский секс. Кто-то покупает кожаные ошейники и плетки, кто-то тащится от свечей и музыки, ну а этим требовалась тайна и ощущение того, что их сейчас застанут, понимаете?