Приземлившись прямо посреди сражения, я привлек всеобщее внимание. Белесые глаза Венома уставились на меня с нескрываемым любопытством.
- ПАУК, – проревел монстр. – НАСТОЯЩИЙ ПАУК!
Он ринулся в бой не раздумывая, прямо-таки взорвался, выстрелив собой в мою сторону. Но я поднял руку и и активировал перчатки, технологию которых купил у Тинкерера. Искаженная даже на взгляд волна воздуха ударила от моей руки и затормозила Венома. Но не так чтобы намного. Самый слабый режим воздействия симбионт выдержал стоически. Сцепив руки над головой, он опустил их на мою тушку. За миг до этого я телепортировался в сторону.
Новая волна искаженного воздуха, в режиме троечки заставила поднявшегося противника замереть на месте.
- ПАУК! ИДЕАЛЬНЫЙ НОСИТЕЛЬ! – снова взревел монстр, разбрызгивая слюну и ужасая меня огромными острыми зубами. – МЫ СНОВА БУДЕМ ЕДИНЫ!
Остроумная шуточка снова не успела сорваться моих губ. Снова телепортировавшись я был вынужден уйти от огромного когтя, которым выстрелил в меня Карнаж. Или правильней говорить выстрелила?
- Отвлеките красного! – кричу в сторону Бена.
Клон понятливо кивает и закидывает Карнаж бомбочками из паутины. Я же бросаю играть в шутки и выстреливаю в Венома лучом из репульсора. Тот принимает его на скрещенные руки, и пока симбионт восстанавливается, я на всю катушку врубаю звуковую атаку. Симбионт кричит и корчиться, постепенно освобождая своего носителя. Как мне и думалось под маской оказался никто иной как мой друг детства Эдди Брок. Тяжело вздохнув, я не стал полностью освобождать Эдди. У меня нет с собой ничего куда можно поместить протоплазматическое тело Венома, а значит тот может просто сбежать, как только я отменю звуковую атаку.
Подойдя вплотную к Эдди, я всадил тому в шею иглу, и впрыснул в тело специально разработанный ингибитор. Препарат должен подавлять все процессы, происходящие с Веномом. Сейчас он должен чувствовать себя как наркоман, получивший немного больше кайфа нежели надеялся. Полностью неработоспособное состояние. Судя по всему, ингибитор сработал как надо. Убедившись, что Брок не представляет больше опасности я повернулся в сторону оставшегося противника.
Но Карнаж несмотря на то что по идее должен представлять собой неразумное создание с одними только рефлексами, сумел оперативно оценить изменившуюся реальность и стремительно дал деру. Прямо-таки мастер побегов. От Нормана ушел и от меня хочет? Ха! Мы этого не допустим!
- Отличная работа, ребята, – напоследок киваю Бену и Фелиции, что выглядели слегка потрепанно. – Я догоню Карнаж, а вы позаботьтесь о Веноме, хорошо?
- Лети уже, – фыркнула Харди.
Не став позволять упрашивать себя, я взмыл в небо и поторопился в ту сторону где скрылся красный симбионт. Догнать его было одной из моих приоритетных задач. Сам симбионт мне ничего не сделал по большему счету. Но вот то что в качестве носителя он использует клона моей девушки очень плохо.
Сканируя пространство во всех доступных мне спектрах, я как-то и не заметил, что вокруг меня начала стремительно сгущаться, Танос ее дери, фиолетовая дымка. Как говориться в том анекдоте – только на третий день Зоркий глаз заметил, что у сарая нет одной стены.
Ну что опять от меня потребовалось? Зачем Мадам Паутина снова вызывает меня? И главное, как не вовремя!
====== Сорок первая ======
Сорок первая
Фиолетовый туман скоро начнет сниться мне в кошмарах! Нет серьезно! Слишком часто я в последнее время вижусь с Мадам Паутиной. Думаю, я начинаю понимать почему меня все это так выводит из себя. Просто мне нравиться контролировать свою жизнь. Вернее, ощущать свободу действий. Если бы меня не укусил паук, то я был бы просто обязан найти где-то радиоактивного кота и подставиться под его коготки. Наверное, поэтому я так легко сошелся с Черной Кошкой. У нас довольно много общего, и это не может не притягивать.
Понятно, что с такими качествами я на подсознательном уровне довольно остро реагирую на то что невнятная женщина на жутком троне может призвать меня к себе в любой момент моей жизни. И что самое главное – без моего на то согласия! Жутко злит!
Ты только начинаешь чувствовать, что превратился в матерого кошака которого не любая собака сможет на зуб попробовать, и тут приходит человек, что хватает тебя за загривок и ставит в угол как мелкого, нашкодившего котенка. Хорошая аналогия, да. Вот только кот всегда может убежать от неповоротливого человека, а вот я влиянию Паутины, никак противостоять не могу. И это бесит.
- Здравствуйте, Мадам, – слегка устало произношу в сторону невозмутимой женщины. – Что на этот раз послужило причиной нашей встречи?
- Время пришло, – просто произнесла она.
- В самом деле? Уже? – со всей возможной иронией на которою был способен спрашиваю, но в ответ получаю не новую порцию словесных баталий. На этот раз Паутина выглядела довольно серьезной, и действовала соответственно.
- Вскоре тебе предстоит труднейшее из испытаний, – произнесла она и сняла свои очки, уставившись на меня всецело желтыми зенками. – Загляни в мои глаза.
Я знал, что этого нельзя делать. Знал, что это плохо кончиться. Но словно помимо воли, самым краешком взглянул именно туда куда она и просила.
Руки и ноги словно онемели. Я полностью парализован! Но в то же время я все еще мог наблюдать за происходящим. Круглый коридор из фиолетового тумана, поглотил меня, и вывел в мир материальный. Но местность вокруг была мне незнакома. Скалистая пустыня – так в двух словах можно ее охарактеризовать. Я бы даже подумал, что действие разворачивается на Земле, но зеленое ночное небо намекало на ошибочность подобных суждений.
Мое парализованное тело зависло в полуметре от поверхности каменистого плато. Не успел я насмотреться на безжизненную, но от того не менее завораживающую картину пустыни, как в воздухе прямо передо мною на расстоянии метров в пятьдесят появилось два огромных словно Луна, желтых глаза.
- Это он? – слегка удивленно спросил чей-то мощный, раскатистый, мужской голос. – Тщедушное создание. Не верю, что он добьется успеха.
Голос говорил так словно я не должен был слышать его. Но я слышал. Не знаю послужила ли тому моя защита, или это просчет со стороны Паутины и ее собеседника, но факт остаётся фактом.
- И все-таки это он, – голос Мадам Паутины звучал откуда-то позади меня. – Единственный кто может провести черту между бытием и зияющей бездной. Не судите по внешности, лучше испытайте.
- Да будет так, – постановил голос. – Приступим.
Мое тело словно отпустили из невидимой хватки. Потеряв опору, я просто рухнул на твердую, пыльную, каменную плиту. Хорошо хоть равновесие удалось удержать.
- И что все это значит? – спросил я у Паутины что леветировала на своем кресле прямо возле меня, хотя более или менее, но имел некоторое представление о сути картины что здесь разворачивается.
- Приветствую вас, Человек-Паук, – произнес тот же мужской голос. – Или мне лучше называть вас Питером Паркером?
Видимо я общаюсь с обладателем этих желтых, и чего уж там довольно жутких глазок. Нужно постараться сохранить лицо, и не пустить в голос излишнего волнения.
- Как вам будет удобно, так и называйте. Но в ответ хотелось бы узнать и ваше имя.
- Никак я вас напугал? – спросил голос. – Что же, тогда приму более привычный для вас облик. Пусть я буду для вас пришельцем извне – Странником.
Глаза в небе стремительно начали уменьшаться и приближаться поближе ко мне. Не прошло и пары секунд как в паре метров передо мною материализовался обладатель желтых глаз. Он имел вполне человеческое обличие. Высокий белый мужчина, с темными волосами причудливой формы. Сзади они спадали мужчине на плечи, но спереди росли вверх как рожки у какого-то демона. Я уж молчу о бородке и ниспадающих бакенбардах! В комплекте с желтыми глазами без зрачков он действительно походил на какого-то дешевого демона. Слащавый тип с томным лицом, прямиком из обложки женского романа.
Если останавливаться на одежде, то мужчина был облачен в костюм сильно смахивающий на металлическую форму Колосса. Или какой-то очень продвинутый, облегающий скафандр с открытой головой.
- Мы с моей служительницей, Паутиной, горазды на метаморфозы, – тем временем продолжал нахваливать себя и свою компаньонку Странник. – Позади миллиарды галактик, миллиарды красот и чудес, но нигде и никогда не встречали мы столь смущающей ум планеты, как Земля. В людях много такого, чего мы не можем постичь. Особенно заинтересовали нас категории добра и зла, достойные, как мне казалось, дальнейшего изучения. Вы, надо полагать, проповедуете Добро. И потому вас избрали.