— Простите меня. Но не могли бы вы отдать мне, потом то, что вы не доедите. Я… я с вчера ничего не ела…
Конечно, я не сомневался в том, что бомжи существуют. Но вот увидеть вот так в живую, тринадцатилетнею девочку-оборванку… Для меня было сильным потрясением! Мои подруги среагировали первыми. Наверняка у них проснулся материнский инстинкт. Ибо не успели мы с девочкой и глазом моргнуть, как дамы уже были на ногах. Они как курицы наседки, квохта… ммм, порхали вокруг девочки. Последняя растеряно моргала, и казалось, забыла, что она нас как бы опасалась, и была готова убежать в случае чего. Я моргнул, девочка тоже. Миг и все три представительницы прекрасного пола переместились к корзинке с едой. Гвен активно и с каким-то страшным маниакальным блеском в глазах, запихала в девочку всю небогатую имеющуюся у нас снедь. Фелиция материализовала влажные салфетки, и оттирала лицо девочки от грязи. Через десять минут девочка уже не могла есть, просто в нее больше не влезало. Она так жалобно сверлила меня глазами, что я, наконец, обрел дар речи.
— Так! Все-все! Гвен, девочка уже наелась! Фелиция, дырку протрешь, хватит ее тереть! Успокойтесь, неугомонные!
Еще через пять минут меня, наконец, услышали, но авторитетному мнению не поверили. Пришлось с боем доказывать свою точку зрения. Девочка не будь дурой постаралась слинять. За что получила по голове на пару со мной. В общем, еще минут пятнадцать мы с ней смотрели друг другу в глаза одинаково потерянными взорами. Параллельно нам старательно, вдумчиво и предметно доказывали, что мы никто, звать нас никак, и вообще, чтобы мы не лезли во взрослые дела.
— Если вы все поняли, то хорошо. Хотя я и сомневаюсь что до вас хоть что-нибудь дошло. Ладно, — Гвен повернулась лицом к девочке, — теперь рассказывай!
— Ч-что? — переспросила та напуганным тонким голоском.
— Как ты докатилась до жизни такой? Что ты делаешь на улице?
И девочка рассказала. Сначала сбивчиво и не охотно, но постепенно ее голос твердел, а события обрастали деталями. В который раз убеждаюсь, что метод излияния души очень действенен! Дело было так. Для начала сама девочка имеет весьма на мой вкус неординарное имя. Ее зовут Петра. Родители и старший брат эмигрировали в США из Дании. Петра родилась уже здесь. Они жили счастливо, девочка очень любила брата. Но вот чуть больше года назад, когда ей исполнилось тринадцать, родители и брат погибли под оползнем. Органы соц. опеки поселили ее в семью, которая уже взяла себе несколько детей с похожей судьбой. Петра всего боялась, она не могла привыкнуть к чуждой обстановке. А особенно ее страшил приемный отец. Как выяснилось, боялась девочка его не напрасно. Однажды он взял ее на прогулку, именно в этот парк. Отведя Петру в безлюдное место, этот урод начал приставать к малышке. Вот здесь и раскрывается самое интересное. Приемный отец начал тонуть в земле, словно попал в зыбучие пески. В ужасе мужчина начал кричать, обзывая девочку уродкой и «одной из тех мутантов». После этого Петра сбежала. Она не хотела попасть в еще одну такую семью, или не дай бог вернутся к насильнику. Осознав свою силу, юная особа где-то больше полугода жила на улице. Влияя на землю, она могла делать искусственные пещеры, в которых пряталась ото всех. Петра боялась, если другие узнают о ее способностях, то будут ненавидеть ее. Вот так и жила выпрашивая провиант, или банально крала его. Когда рассказ оборвался, девочка неожиданно расплакалась.
— Теперь вы меня выгоните, да? Потому что я мутант, и урод! Вы будете презирать меня?!
Земля вокруг нас задрожала, а глаза девочки опасливо сузились. Мои подруги занервничали. Я невесело хмыкнул, и поднялся на ноги. Петра тоже вскочила, нахмурила брови, и сжала кулачки. Земля задрожала сильней. Комки грунта начали медленно подниматься в воздух. Развернувшись к ней спиной, я спокойно пошел к ближайшему дереву. Скинул кроссовки. Поставил левую ногу на ствол, посмотрел на девочку и весело ей улыбнулся. Шаг и вторая нога на стволе. Повторив подвиг Хатаке Какаши, я взобрался до середины ствола. Жаль, у меня нет костылей, так картина не полная. Земля почти перестала подрагивать, только иногда чувствовались слабые толчки. Комки неуверенно опустились назад в родную стихию. Петра смотрела на меня широко, по-детски раскрыв глаза и рот.
— Как видишь я тоже урод, и один из «этих». Скажи, почему я должен прогонять тебя? Зачем мне презирать тебя Петра?
Девушки, наконец, очнулись, что совпало с новым приступом материнского инстинкта. Ну вот, и что теперь прикажете делать. Три блондинки вовсю ревут, прижавшись друг другу, а я как дурак стою на середине дерева, в порванных носках. Вот спрашивается что у меня за жизнь такая? Что ни шаг то подвиг, что ни знакомый то со сверхспособностями, что ни день то приключение! Возможно, я утрирую, но все равно! Неужели на долю обычного человека и вправду может выпасть столько испытаний? Или все же в религиозных учениях есть редкие крупицы истины. В моем случае нечто было. М-ма… как же оно там? Каждому Бог посылает столько испытаний, сколько человек способен выдержать. Кажется, нечто такое. Впрочем, все это лирика. Что мне сейчас делать с новой б-р-р-р блондинистой знакомой? Отпустить и забыть как страшный сон? А что, заманчиво! Почему-то мне кажется, что от блондинок только одни неприятности. И чем больше блондинок, тем соответственно и неприятностей. Зачем оно мне? Двух представительниц племени мне хватит с головой! Но отпускать мутанта с такими интересными способностями? Локальное землетрясение, некий аналог телекинеза только сугубо на землю, и хрен еще знает что.… Мне моя собственническая жилка не позволит, уж точно и без вариантов! Не знаю пределов и конечных талантов Петры, но даже то, что она уже показала, меня впечатлило. Кстати, такого персонажа как эта девочка я что-то не помню. Вообще. Конечно, мне трудно себя назвать спецом по вселенной Марвел, но основных действующих лиц я знаю. Значит, девочка никогда не выходила на большую сцену, или погибла раньше, нежели заимела такое желание. Сейчас мне трудно сказать, возможно, она из нового поколения тех же X-людей, комиксы я особо никогда не читал. Впрочем, сейчас это неважно! Грех разбрасываться ценными кадрами! Вопрос только в том, как ее привязать к себе? Я ведь не лысый дедуган, школу открывать это плагиат-с. Или открыть? Своя команда суперов — очень заманчиво. Не буду же я сам каждый раз планету спасать? Что я, человек-паук что ли?! Но все же на Ксавьера я точно не похож. Боюсь, школу я не потяну, пока так точно. Разве что скинуть это дело на девушек? Это тоже в отдаленной перспективе. Пока есть дела более срочные. Дзиииииинььььь… От неожиданного звонка, я непроизвольно подпрыгнул, ага на дереве. Сплюнув с досады, полез в карман за телефоном. Номер отказался определяться, и потому я пару секунд помедлил, прежде чем тыкнуть в зеленую трубочку.
— Слушаю. — осторожно и вежливо говорю.
— Здравствуй. — так же вежливо отвечают, но меня то не обманешь! — Узнал?
— Этот голос сложно забыть! — возвращаю тону прежнее ехидство.
— Ну, так, сколько лет упорных тренировок! Ладно, дело срочное. Нужно встретится, ты где?
— Центральный парк.
— Хорошо, буду через час…
Послушав пару минут гудки в трубке, я все-же опустил руку. Ну и зачем я понадобился Шарку? Откуда у него мой номер телефона я даже не спрашиваю. С его возможностями узнать номер не проблема. Эх… чувствую тренер едет не мороженным меня угощать. Спрашивается, зачем мне еще неприятности, у меня их и так вон полно. Коннорс, Петра… В глазах потемнело. Сцепление кора дерева — мои дырявые носки резко дало сбой. Я упал. Звуки как отрезало, пропало чувство равновесия, я падал, или летел. Трудно сказать. Все чувства словно сошли с ума. Я не понимал что происходит, я вообще слабо соображал. Хотелось кричать, но забыл, как это делать. Я забыл кто я такой. Мою голову сдавило в тисках. Кто-то пилил черепную коробку тупой и ржавой пилкой. А потом медленно и с наслаждением ложечка за ложечкой поедал мои мозги. Но это казалось таким ничтожным, не стоящим внимания. Я видел свои руки. Видел плохо, картинка плыла и сильно снежила. Руки обычные, точно мои, вон и ногти нужно уже подстричь. Покрутив правую кисть, я с ужасом заметил, что кожа на ней чернеет. Словно тлеющая бумага, она темнела, но не ссыхалась, было такое ощущение, что ее покрывает горячая смола. Это меня пугало, я не помнил, почему это должно было быть страшным. Но картинка приводила меня просто в жуткую панику, нечто такое уже происходило со мной однажды. Я не хотел, чтобы оно повторилось. НЕ ХОТЕЛ! И тут я вспомнил, как нужно кричать, и я закричал…