– Мужья всегда хотят играть первую скрипку, – сказала Берта. – Ну и что произошло?
– Когда мы вышли из последнего притона, где мы обедали и выпивали, оказалось, что машина совершенно случайно припаркована в нескольких минутах ходьбы.
Берта хрюкнула.
– А незадолго до этого она выходила в туалет и пробыла там целых двадцать минут.
Я взглянул на Берту и понял, что она вот-вот взорвется, поэтому заторопился:
– Ну и вот так – одно цепляется за другое и…
– Боже мой, – сказала она, – мне известна правда жизни, не надо мне рассказывать. И прекрати подбирать девок в гостиницах и ресторанах, черт бы тебя побрал! С этого ты начинаешь, и начало у тебя всегда одинаковое. Так же, как и конец, насколько мне известно… Но что же все-таки было в середине?
– Мы ехали по этой дороге. Я отвозил ее домой, а ее зять должен был отвезти меня обратно в город, а потом снова отогнать машину домой.
– Гм, – хмыкнула Берта.
– Она выпила много пива и сказала, что ее тошнит и ей нужно в туалет. Потом велела мне остановить машину, потому что дальше она уже ехать не могла. И это произошло как раз возле мотеля.
Берта сбросила скорость и посмотрела на меня с жалостью.
– Боже мой, – сказала она. – Зачем ты ей понадобился? Разве только чтоб ударить тебя по голове чем-нибудь тяжелым?
– Пришлось снять домик, а она вдруг решила, что ей необходим свежий воздух. Вышла погулять и больше я ее не видел.
– Это тебе необходим свежий воздух! И она, как видишь, дала тебе возможность подышать. Тысячу раз говорила я тебе, Дональд, что ты не умеешь обращаться с женщинами, хотя они и влюбляются в тебя по уши. Сначала ты разжигаешь страсти, а потом строишь из себя паиньку. Просто удивительно, как она не догадалась стукнуть тебя монтировкой по голове. Кстати, почему ты не взял машину? Она ее, что ли, забрала?
– Да нет же, – сказал я, – машина была закрыта. А ключи я отдал ей. У меня очень сильное подозрение, что она позвонила в полицию и заявила об угоне машины. Теперь ее ищут. Я, правда, не совсем уверен, но мне кажется, что меня заарканили в качестве козла отпущения. И это меня беспокоит.
– Послушай, Дональд, – сказала Берта, – у нас все же сыскное агентство, а не таксопарк. И это возмутительно, что мне приходится мотаться по ночам, изображая из себя такси, и проводить бессонные ночи, выслушивая твои рассказы о распутных девках. Я также не могу произносить вместо тебя слова твоей роли. Ты должен сыграть ее сам. В следующий раз бери свою машину или носи с собой радиотелефон, чтобы ты, по крайней мере, мог вызвать такси, когда тебя выбрасывают из машины.
– Я не думал, что мне понадобится такси. Не думал также, что с моей стороны благоразумно показываться там. Как раз в тот момент, когда я уже собирался покинуть мотель, я услышал звук, очень напоминающий выхлоп двигателя грузовика.
– Какой звук? – вдруг спросила она с неожиданным интересом.
– Звук, очень похожий на выхлоп двигателя грузовика. Только вот… грузовика-то не было.
Берта еще раз сбросила скорость и внимательно на меня посмотрела.
– Я думаю, – сказал я, – что начинать все-таки придется с дела Тома Дэрхэма. Клиент, который обратился в наше агентство по этому делу, разговаривал с тобой. Расскажи мне поподробнее.
– Приходила какая-то Бушнелл, вела себя довольно непринужденно. Так мне показалось, по крайней мере. Помню, я еще подумала: сам бог ее послал именно в тот момент, когда тебя не было в конторе. Уж она бы тебя уговорила взяться за дело без заключения договора. Ты бы все вверх дном перевернул, чтобы ей понравиться. А я взяла с нее две сотни.
– Чего же она хотела?
– Она рассказала, что у нее есть тетка, единственная родственница, которая недавно попала в автоаварию. И вот теперь она недомогает и почти не выходит из дома. В последнее время эту тетку частенько навещает довольно молодой человек. Так вот, этой Бушнелл вдруг стукнуло в голову, что молодой человек – мошенник и пройдоха и что он намерен облапошить ее дорогую тетушку. Она попыталась допросить горничную, но тетка узнала, ужасно оскорбилась и заявила, что она пока еще в состоянии справляться со своими делами сама и не нуждается ни в чьей помощи. Племянница очень взволнованна и хочет, чтобы наше агентство установило личность молодого человека. Ей нужны какие-нибудь факты, компрометирующие его.
– Ты думаешь, она боялась, что у него могут быть гнусные намерения?
Берта фыркнула:
– Она выложила двести долларов. Неужели ты думаешь, что женщина расстанется с двумя сотнями монет только для того, чтобы удержать мужчину от ухаживаний? Да она боится, что дело может принять серьезный оборот. А вдруг он предложит ей руку и сердце? Тетушка богата, и племянница – ее единственная наследница. Вот так, дружок. Такова моя точка зрения на чек в двести долларов.