Ровно через пять минут в доме завязалась кровавая бойня. Чонгук в совершенстве не владел боевыми искусствами и не мог выстоять должным образом, но из последних сил пытался защитить старшего брата и себя. Хосок же дрался куда лучше и твердо стоял на ногах. Самый главный так называемой якудзы молча стоял и наблюдал со стороны, как худощавый активно справляется сразу с двумя парнями. Он умело избегал ударов, но сам же наносил их точно в цель: лица обоих братьев были увенчаны свежими ссадинами и кровоподтеками, одежда порвалась в некоторых местах, а к волосам липла кровь. Ярость нарастала внутри Хосока. Он оттолкнул Чонгука, сказав, чтобы тот не лез, и набросился на худощавого. Ему удалось повалить его на спину и нанести два сильных удара по лицу. В этот момент неожиданно появился парень с битой и под сорвавшееся с соленых губ младшего брата «Нет!» ударил тяжелым деревянным предметом Хосока по голове. Тот закатил глаза и без сознания упал на своего противника.
— Ну, теперь разберемся с тобой… — худощавый спихнул с себя тело старшего брата и двинулся к Чонгуку.
Когда Хосок очнулся, то сначала не понял, где он находится. Голова болела так, что готова была треснуть на мелкие кусочки. В области ближе к виску выросла твердая шишка, она пульсировала и «взрывалась» при любом касании. Парень зажмурился и попытался встать, но его подвели ноги, и он рухнул обратно на пол. Перед глазами все двоилось и расплывалось, мысли разбегались в стороны и не хотели выстраиваться в логическую цепочку. В ушах звенело и эхом отражались странные крики.
— Гукки?.. — простонал Хосок, приложив ладонь ко лбу. — Твою мать…
Парень размеренно задышал и постарался привести себя в чувства. Он совершил еще одну попытку, но опять не смог встать. Все его тело превратилось в размякшую бумагу и отказывалось твердеть. Снова раздались эти душераздирающие крики. Это пугало Хосока. Он весь покрылся испариной и яростно сжимал кулаки. Ему срочно надо вставать, больше тянуть нельзя. Парень уперся локтями в пол, напрягся до боли в ослабленных мышцах, и на третий раз попытка увенчалась успехом. Все еще шатаясь и находя опору в предметах мебели, Хосок доковылял до кухни. Он не мог четко разглядеть маячащие фигуры перед ним, но догадался, что та троица издевается над Чонгуком, чтобы выведать у него местоположение Тэхена.
— Эй, вы… Козлы… — парень схватился рукой за столешницу и сузил глаза. Ему было сложно стоять и говорить. — Какие же вы мрази… Оставьте его, он вам ничего не скажет.
— Может, ты тогда скажешь? — один из троих, Хосок не мог понять, кто именно, держал Чонгука за волосы, но увидев старшего брата, отпустил его.
— Да, я скажу тебе кое-что, — ослабевший юноша, приложив усилия, сделал пару шагов и наконец сфокусировал взгляд: перед ним стоял сам главарь. — Ты и твои дружки — жалкие ублюдки, огрызки и мусор.
Хосок смачно харкнул на пол и кивком головы указал на свой плевок.
— Это вы, общество выплюнуло вас.
Главарь лишь нахально усмехнулся. Он был готов разорвать дерзкого парня в клочья, но придумал для него наказание посерьезнее.
— А ты смелый, — мужчина хлопнул Хосока по плечу, и тот с хрипом согнулся, — но иногда это вредит. Сейчас как раз такой случай.
Парень настороженно посмотрел на младшего брата: тот был весь в крови и сидел на стуле. Ну как сидел… Его придерживали те два мерзавца, которые не давали ему упасть. Лицо Чонгука превратилось в фарш — страшное зрелище. Хосок пожалел, что к нему вернулось нормальное зрение. Он ринулся к брату, но его отпихнул хозяин биты.
— Гукки! Что вы натворили с ним?! Грязные ублюдки! Я не знаю, что сделаю с вами!
— Мы предлагаем тебе два варианта: либо ты говоришь, где сейчас Тэхен, либо мы убиваем твоего брата. Выбирай. У тебя минута, — главарь велел подпустить Хосока к Чонгуку, и тот незамедлительно рванул к нему.
— Эй, эй! Посмотри на меня! Гукки, прошу! — старший брат склонился над младшим и взял в руки его горячее, липкое лицо, от которого практически ничего не осталось. — Посмотри на меня, ну же!
Чонгук поднял глаза на Хосока. Один из них заплыл, а другой мало что видел. Младший был совсем без сил. Он растворялся в руках старшего и что-то шептал с тяжелым придыханием.
— Что? Что ты говоришь? — парень нагнулся ближе к губам брата.
— Не говори им ничего… Они… Они все равно нас убьют…
— Я не позволю! — Хосок выпрямился и посмотрел на шайку. Он немного помолчал и проговорил отчаянным голосом: — Тэхен в Нью-Йорке. Более мы не знаем.
— Ну вот! Так и надо было сразу начинать! — глава банды весело рассмеялся. — Не люблю я всю эту жестокость. А что делать, когда вы сами нарываетесь?
Он с наигранным недовольством поджал губы и вышел с кухни, приказав своим парням следовать за ним. Когда Хосок остался наедине с братом, которого срочно надо было отправлять в больницу, троица остановилась в коридоре.
— Он не жилец, — тихо сказал худощавый.
— Я знаю. Идем.
На глаза Хосока набегали слезы, но он мужественно держался. Ему было больно смотреть на брата. Чонгук не мог даже дышать — эти ублюдки хорошенько поиздевались над ним, на нем живого места не было. Вся одежда испачкалась в темной крови, тело потеряло свою былую силу, «рваное» дыхание вырывалось из его приоткрытых губ через раз, глаза не могли открыться.
— Нужно ехать в больницу. Давай, я помогу тебе, — Хосок поднял на руки Чонгука. — Потерпи немного, врачи помогут тебе. Мы зайдем в полицию и напишем заявление, чтобы этих тварей нашли и посадили за решетку.
Парень успел сделать только пару шагов. Чонгук внезапно распахнул глаза, схватился трясущейся рукой за футболку брата и обезумевшим взглядом уставился на него. Венка на его шее быстро-быстро запульсировала, тело содрогнулось и бездыханно обмякло.
— Чонгук? Чонгук?.. Чонгук! — Хосок подбежал к дивану и уложил на него брата. Он схватился за его плечи и начал их трясти. — Нет! Нет! Ты не должен умирать! Блять! Смотри на меня, смотри! Гукки, Гукки! Пожалуйста! Умоляю! Нет-нет! Нет…
Несправедливо. Слишком жестоко. Почему за чужие ошибки должен расплачиваться кто-то другой? Все прошло впустую. Чонгук терпел жестокие пытки, издевательства ради того, чтобы не выдать лучшего друга, но все равно умер. Все равно те ублюдки узнали, где сейчас находится Тэхен, и наверняка уже пакуют вещи. Какая глупая и бессмысленная смерть… Чонгук был еще так молод, его жизнь оборвалась, не успев толком начаться. Дерьмо стало случаться слишком часто.
Хосок сидел на диване возле мертвого брата и кричал. Нет, он орал, орал и рыдал навзрыд. Ему не хотелось верить в это, он был готов отдать все, даже свою жизнь, лишь бы вернули Чонгука, но нет… Он заснул навсегда и больше никогда не проснется. Он больше никогда не ворвется в дом с криками о том, что к нему пришло вдохновение и пора садиться за холсты; он больше никогда не сможет похвастаться успехами на учебе; он больше не сможет радовать окружающих своей теплой, солнечной улыбкой и добрыми, ласковыми глазами. Этот милый мальчик, который почти вырос, взвалил на свои плечи каменную ношу и не смог ее выдержать. Он сломался под ней ради близкого человека. Хосок просто так это не оставит, он отомстит за брата, и первой его целью было навестить Тэхена.
Пока в доме разбиралась полиция, копошились врачи и в обмороки от ужаса падали несчастные родители, Хосок сбежал — он направлялся к Пак Джиен, чтобы поговорить с ней и подробно выяснить, где находится ее сын. Он искал встречи с ним не потому что соскучился, не потому что хотел предупредить о надвигающемся трехглавом тайфуне, а потому что больше всего хотел отомстить. В нем кипел вулкан злобы, он возненавидел своего друга и желал ему смерти.
========== Часть 11 ==========