– Гарри Рекс считает, что ФБР больше мной не интересуется?
– Да, судя по всему, так и есть. Я бы не сказал, что его что-то беспокоит, но проблемой может оказаться мошенничество с банкротством. Судя по всему, у тебя откуда-то появились деньги, которые ты не указал вместе с другими активами.
Мак, казалось, потерял аппетит.
– А что с разводом?
– Решения по нему приняты уже давно, и Рекс сомневается, что Лиза хочет продолжения войны. Во всяком случае, не в ее нынешнем состоянии. Но если ты скрыл от нее активы, то это может стать проблемой. Тебе не кажется, что все время говорю только я, Марко?
– А я очень внимательно слушаю, Джейк. Впитываю и перевариваю каждое слово. Я каждый день после своего отъезда часами размышляю о том, что оставил, и пытаюсь представить сценарий, при котором кто-то может меня разыскивать.
– Гарри Рекс убежден, что никто.
– А ты? Как считаешь ты?
– Мне платят за то, чтобы я высказывал свое мнение, Мак, и я не твой адвокат. Я не вмешиваюсь, но было бы полезно узнать факты. Я передам информацию Гарри Рексу, разумеется, абсолютно конфиденциально.
Мак отодвинул тарелку и сложил руки на столе перед собой. Он осмотрелся, небрежно, без намека на подозрение. Затем, понизив голос, он начал:
– У меня было четыре случая, четыре клиента, все рабочие на валке, обрабатывавшие древесное сырье. Все четверо пострадали от одной и той же модели бензопилы. Один парень потерял глаз, второй – левую руку, третий – несколько пальцев, у четвертого просто был большой шрам на лбу. Сначала я подумал, что проблема в неисправных предохранительных устройствах. Судебные процессы выглядели многообещающе, но в конце концов зашли в тупик. Я пытался взять компанию на испуг и заставить пойти на мировое соглашение с выплатой компенсаций, но ничего не вышло. Я потерял к делу интерес, папки с материалами лежали без движения, собирая пыль. Ты знаешь, как это бывает. Прошли месяцы, а потом и годы. И вот, в один прекрасный день раздался волшебный звонок из крупной нью-йоркской фирмы «Дэрбан и Лэнг». Их клиент – швейцарская фирма – хотел быстрого и конфиденциального урегулирования, чтобы отчетность не обременяли никакие незакрытые дела. Сто тысяч за каждую претензию, и еще столько же на судебные издержки. Полмиллиона, Джейк! Просто так! Мечты сбываются. Поскольку я официально иски не подавал, материалы об этом имелись только в моем кабинете и в Нью-Йорке. Искушение было слишком велико, и будущее казалось прекрасным. Наш брак давно распался, и все встало на свои места. Это было идеальное время для идеального преступления. Я мог получить деньги, развестись и больше не заниматься юридической практикой. Оставить позади жизнь, которая была, мягко говоря, далеко не счастливой.
Джейк съел половину своего салата и отодвинул остаток. Появился официант и убрал со стола. Мак сказал:
– Мне нужно выпить. Будешь пиво?
– Конечно.
– Ты пробовал местное пиво «Империал»?
– О да. С удовольствием.
Мак заказал два пива и устремил взгляд на воды океана, находившегося далеко внизу. Джейк ждал, пока принесут пиво. Сделав глоток, он вытер пену с верхней губы и спросил:
– А как насчет четырех клиентов?
Мак вырвался из мира мечтаний и обратился к своему пиву. Выпив, он ответил:
– Один умер, один пропал. Двое, которых я нашел, были вне себя от радости, когда я предложил им взять по двадцать пять тысяч наличными и никому ничего не говорить. Я подписал бумаги и передал деньги.
– Я уверен, что их подписи должны быть нотариально заверены.
– Конечно, я их нотариально заверил. Помнишь Фриду, мою секретаршу?
– Конечно.
– Ну, я ее уволил и подделал ее подпись и печать на документах. За двух клиентов, которых не смог найти, я также подделал подписи. Никто этого не знал. Юристов в Нью-Йорке это не волновало. Они были просто счастливы получить документы и закрыть дела.
– Тебя не беспокоит факт подлога?
– Джейк, меня беспокоит буквально все. Если ты сделал что-то не так и пустился в бега, то постоянно оглядываешься и задаешься вопросом, кто дышит тебе в спину.
– Кто бы сомневался. Значит, ты получил около четырехсот тысяч.
– Точно.
– Серьезная сумма.
– Каким был самый большой гонорар, который ты получил, Джейк?
– Ну, тысяча баксов за дело Карла Ли Хейли.
– Твой момент славы. Ты когда-нибудь знал человека по имени Сет Хаббард?
– Я слышал о нем. Крупный лесопромышленник.
– Он самый. Когда он умер, началась битва за его наследство. Я занимался его имуществом и за два года выставил счет на сто тысяч. За семнадцать лет каторжных работ мой самый большой гонорар составил двадцать тысяч за хорошую автомобильную аварию. И вдруг передо мной оказывается в двадцать раз больше, будто мешок с золотом. Я не смог устоять перед искушением.