Я прошу Вас уделить мне немного времени и позвонить в удобное для Вас время. У Вашей секретарши есть мой номер.
С уважением,
Уолтер Салливан.
Среда прошла без известий из Нью-Йорка. На следующее утро в девять утра секретарша Уолтера перевела звонок на его телефон. Марти начал разговор весьма благодушно:
– Доброе утро, мистер Салливан, как дела на Юге?
– Лучше и быть не может, мистер Розенберг. Спасибо за звонок.
– Еще бы. Я женился на девушке из Атланты, и мы иногда туда приезжаем.
– Отличный город, – отозвался Уолтер. Во многих отношениях Атланта была ближе к Нью-Йорку, чем к Клэнтону.
– Как бы то ни было, я получил ваше письмо, и один из моих помощников нашел это дело.
Уолтер живо представил себе великого адвоката с командой помощников юристов, выстроившихся за его дверью.
– Чем могу помочь? – поинтересовался Марти.
– Судя по всему, наш общий знакомый, мистер Стаффорд, договорился о каком-то урегулировании, а потом уехал из города. Вы можете подтвердить, что мировое соглашение действительно имело место?
– О Господи, – сказал Марти на выдохе, будто они вторглись в весьма деликатную область. – Послушайте, мы по-прежнему представляем швейцарскую компанию «Литлмэн», и да, несколько лет назад она поглотила «Тинзо». В то время в документах «Тинзо» имелись определенные претензии к ее продукции, но до суда дело не доходило. Швейцарцы хотели приобрести абсолютно чистую компанию без всяких незакрытых претензий. Им не нравится наша система гражданской ответственности, за что их винить нельзя, вот они и велели закрыть все исковые требования, какие там были. Нам прислали инструкции делать предложения по мировому соглашению. Боюсь, это все, что я могу сказать. Расчеты были конфиденциальными, как понимаете, и мой клиент вообще не признал никакой ответствен– ности.
– Я понимаю. А можно ли получить копии мировых соглашений?
– О нет. Швейцарцы умеют держать язык за зубами. Они бы ни за что не согласились раскрыть какие-либо детали. Не знаю, что их может смущать после стольких лет, но в любом случае для них это капля в море. В прошлом году продажи «Литлмэн» составили четырнадцать миллиардов, так что для них это сущие пустяки. Но они так работают. В этом же не было ничего, за что можно привлечь к ответственности, не так ли?
– Разумеется, нет. Ваш клиент не сделал ничего плохого.
– Естественно. А кого вы представляете?
– Бывшую жену мистера Стаффорда. Они разводились, и, хотя мы, конечно, не знаем наверняка, но нельзя исключать, что какие-то деньги он утаил.
– Такое случается, – со смехом заметил Марти, и Уолтер посчитал необходимым тоже рассмеяться.
Когда смех утих, Уолтер уточнил:
– Значит, увидеть мировые соглашения нет никакой возможности?
– Только при наличии судебного запроса, мистер Салливан. Только так, и никак иначе.
– Понятно. Мы займемся этим. Я очень благодарен за уделенное время, сэр.
– Не за что. Хорошего дня, сэр.
Марти дал отбой, и, вне всякого сомнения, его вниманием сразу завладели помощники.
Джейк составлял еще одно простое завещание для пожилой пары, которой практически нечего было оставить друг другу. Оба были прихожанами его церкви, и Джейк знал их много лет. Его секретарша сообщила по интеркому:
– Джейк, звонит молодая женщина, она не назвалась, но говорит, что это срочно.
Его первой реакцией было ответить: «Скажи ей, что я занят». Каждый адвокат из маленького городка был целью подобных звонков, и они всегда являлись проблемой. Однако много лет назад, когда Джейк только окончил юридический факультет, он отклонил такой звонок, а позже узнал, что женщина скрывалась от жестокого мужа. Муж ее нашел, избил и попал в тюрьму. Джейк давно чувствовал себя виноватым.
– Хорошо, – сказал он и взял трубку.
Послышался мягкий голос:
– Мистер Брайгенс, меня зовут Марго Стаффорд. Я старшая дочь Мака.
– Привет, Марго. – Он никогда не встречался с ней, но несколько лет назад они с Карлой вместе с друзьями смотрели баскетбольный матч юниорок, где в команде играла дочь одного из знакомых. Марго тоже играла, причем хорошо, и кто-то сказал, что это дочь Мака. – Чем могу быть полезным?
– Этот разговор останется между нами?
– Да.
– Хорошо. Я хотела бы знать, не видели ли вы Мака?
Не «моего отца», а «Мака».
– Да.
– Значит, он действительно вернулся в страну?
– Да.
После долгой паузы она задала новый вопрос: