Быков ласково погладил ее по колену.
— Все в порядке. Во-первых, играешь ты весьма прилично. Во-вторых, это всего лишь игра… и самое главное — получить от нее удовольствие… для этого она и придумана!
Ольга с сомнением смотрела на него. Судя по раскрасневшемуся лицу Быкова, для него это было гораздо больше, чем игра. «Может, у этого матча есть некая подоплека? — гадала Оля. — Может, в отношениях между Витей и Гордоном есть что-то, чего я не знаю?!»
— Третий сет, — невозмутимо провозгласил Гордон.
…Как ни бился Виктор, как ни носился по корту, они проиграли.
— Вы прекрасно играли, — Гордон тепло пожал ему руку. — Особенно ваша партнерша. — Он кивнул в сторону Оли. — У нее талант. И ей надо развивать его.
— Как профессиональный спортсмен я не могу принять этот комплимент. — Быков потер переносицу. — Проигрыш всегда огорчает.
— Мой комплимент — не дань вежливости, а заслуженная похвала, — улыбнулся артист.
Виктор и Оля долго шли по берегу моря.
— Присядем? — Быков расстелил на песке плед.
Погода портилась. Туч над морем прибавлялось. А слева, километрах в двадцати, похоже, лил дождь.
— Давай посидим и помолчим, — предложил Быков. Оля прильнула к нему, и они застыли, прижавшись друг к другу. Быков чувствовал исходящие от женщины тепло и нежность. Не хотелось ни о чем думать. Просто сидеть и ощущать тепло любимого тела…
— Завтра нам нужно возвращаться.
Лицо Оли подернулось грустью.
— Тебя это не очень радует? Тебе хотелось бы побыть здесь еще?
— Не буду кривить душой. Мне здесь действительно хорошо.
— Надо посмотреть правде в глаза и признать, что это люди не нашего круга. Они богаче, известнее и, в отличие от нас, всегда и во всем завоевывали только «золото». То, как они добивались этого, — другой вопрос.
— Будем жить сегодняшним днем, Витя… Он прошел — и его нет, и никогда больше не вернуть. То, что упущено, упущено навсегда… — Ее голос был тихий и печальный.
— Оля, у тебя какое-то необычное настроение! — В голосе Быкова звучала озабоченность.
— Я вдруг поняла, что вряд ли когда-нибудь смогу так отдыхать.
Быкову надоело слушать столь пессимистические речи, и он нашел несколько иное занятие для ее губ и языка.
— Виктор, тебе придется надеть смокинг. Вечером я устраиваю ужин при свечах. Этикет требует соответствующего антуража.
— Смокинг так смокинг… Хотя, дьявол бы побрал всю эту бутафорию. Лучше всего я чувствую себя в спортивном костюме.
— Тебе надо приобретать новые привычки. — Кузин рассмеялся и повертел на пальце массивную золотую печатку с бриллиантами. — Если бы ты стал членом моей организации, когда я тебе это предложил, ты бы уже усвоил новые манеры… Почему ты не захотел идти со мной?! Неужели тебя не устроили условия сотрудничества? — Кузин пристально смотрел на своего старого друга-соперника.
— Игорь, извини, если это прозвучит резко или покажется тебе не очень убедительным, но дело в том, что мне важнее всего сохранить свою независимость!
— Для меня это тоже превыше всего, — вздохнул Игорь, — просто я к независимости иду другим путем.
— Я знаю: используя силу и власть. А я занимаюсь своим любимым делом, тем, которое умею делать лучше всего.
— Ладно, это — философия. — Кузин погасил пытливое выражение в своих глазах. Он понял, что Виктор твердо стоит на прежних позициях. — А сейчас нам предстоит развлекаться. Зови Олю, сейчас ее повезут в магазин, будут подбирать вечернее платье. Подарок от меня…
— Нравится? — Ольга кокетливо повернулась перед Виктором в платье нежно-сиреневого цвета.
— Фантастически! — признался Быков. Он вовсе не разбирался в платьях и прочих женских премудростях, но платье, которое купил для Ольги Игорь Кузин, действительно понравилось ему. Оно подчеркивало фигуру и очень шло ей, усиливая естественную красоту глаз, губ и волос. Ольга выглядела замечательно, а сейчас она словно расцвела и благоухала изысканной, волнующей прелестью.
Быков протянул ей руку, она оперлась на нее, и они прошли в голубую гостиную на третьем этаже.
В свете люстры сияло столовое серебро. Раньше Кузин равнодушно относился к вопросам питания, для него главным было, чтобы еда была посытнее… Но со временем он стал истинным гурманом, разбирался в пище и винах не хуже иного шеф-повара. Его застолья стали почти модельными, на них можно было приходить, как на настоящий спектакль гастрономии.
— Садитесь сюда. — Игорь приветствовал Виктора и его спутницу. Он выглядел несколько официально, озабоченный, чтобы прием прошел по высшему разряду.