Инстинкт самосохранения сработал на ура. И тут же подвел.
Я пошел вслед чудовищу.
Хотя самого уже шатало от голода. Перед глазами плыло. Практически усилием воли остановил сам себя. Боец, мать твою. С палкой на могучую хрень.
Упал прямо в траву. Озеро уже не видать. Зато голодный нос унюхал сладкий аромат. Земляника! Ползаю на коленях, выискивая живительные ягоды. Их мало. До слез мало.
Зато в голове стало проясняться.
Надо найти людей.
И еды.
Зажигалка обязана просохнуть и работать. Подобью копьем зайца. Я должен. Выжить.
Батя работал егерем. В детстве я ездил к нему на месяц каждое лето. Мать отпускала к нему только раз в год. Но что-то же должно остаться в памяти?
Воинственно настроившись, пошел в глубь леса. Уже не ориентируясь на след чудища.
Пока не нашел ее. Оторванную голову немки.
Рот еще искажен в немом крике. Тела не было. Был кровавый след на траве. Как будто туловище за ногу тянули за собой.
Развернулся и ушел в противоположную сторону. Бабе уже не помочь. (Хмыкнул. Спасатель херов). Зато она спасла меня. Отвлекла.
Почему-то от увиденного уже не тошнило. Зато всплыли неясные образы хорошо упакованного мужика. Который на ломаном русском говорил об оплате операции матери. Если я пойду вместо него. Его трясло. В глазах стояли слёзы.
Было или не было?
Или мой воспаленный мозг так захотел?
Рядом что-то просвистело. Впереди меня земля взорвалась. Оглушило. Лежу, прикрывая руками голову. Армия научила хоть чему-то.
- Эй, мужик, ты живой? Я думала ты мутант.
Около меня присела девушка. Они тут смертницы все что ли?
Поднялся, стараясь не подавать вид, что рад такой компании.
- Живой, - отвечаю, - А ты тут какими судьбами? Жить надоело?
Приглядываюсь на всякий случай на предмет клыков или чего похуже.
Вроде обычная. Худая, но голые руки накачены. Такая вся Лара Крофт. Недоделанная. Еще и повязка на лбу. В Рэмбо заигралась?
- Да я тут уже второй раз. Бабки нифиговые дают. В этот раз в десятки больше. А у меня дочка болеет сильно, лечить надо. Отец алкаш. Пропил квартиру. Жить негде.
Присвистнул. Второй раз. Значит из этой жопы можно выйти.
- Тут чудище немке голову снесло недалеко. Пошли что ли отсюда. Какое оружие с тобой? Есть пожрать что?
Да, скромность - мое второе имя.
- Кстати, Макс. Ростов.
Девушка по-моему прифигела.
Видать рожей не вышел. Раз энтузиазма на ее симпатичном таки лице не наблюдалось.
- Кира. Москва. Мое оружие и еда только моя, усек? Я и сама нормально шла к выходу.
- Ну вдвоем то легче. И обещаю, что дам тебе выиграть. Просто хочу отсюда свалить.
Девчонке видать было не так весело одной, как хотела показать. Согласно кивнула и даже кинула в меня сухарями.
Ел на ходу, прихлебывая из фляжки напарницы воду. Все ж таки бабы все жалостливые. Даже накаченные Рэмбо.
Мы шли по знакомому только ей маршруту. Болтать больше не стали. Прислушивались к каждому шороху.
Отстутствие нормального оружия удручало. Но хотя бы у одного из нас оно было.
Шли почти весь остаток дня. Набрели на обжигающе холодный ручей. Прям по нему и шлепали. Правильно, надо сбить след. Вдруг тварь опять вышла на охоту?
Но пока ничего. Даже странно. А еще дронов не было видно и слышно. Шепотом спросил про летающие хрени. И нельзя ли попроситься домой через них.
Кира ответила, что раз их нет, значит в другой локации что-то интересное. Нам на руку. И нет. Сюда вызволять кого-либо никто не приедет.На ночь решили залезть на деревья повыше. Благо ремень с плота я снял. Есть чем привязаться.
Проснулся по традиции от лютого треша. Что-то или кто-то мерно раскачивал мою сосну. А я выбрал дерево потолще и покрепче. Вонь тухлятины добивала до верхних веток.
- Кира! Что за хрень внизу? - крикнул, таиться смысла уже не видел.
- Зомби. Сильные падлы и не убиваемые, - донесся ответ с дерева неподалеку.
А еще продемонстрировала этих тварей, наведя фонарь на землю подо мной. Внизу копошились полуразложившиеся трупы в оборванных шмотках.
- Их можно взорвать или отвлечь. Они туповатые. Как и все мужики в принципе.
Свет фонаря бил уже мне в лицо. Какого хрена?
Возмутиться не успел.
Топорик напарницы врезался прямо мне в живот, разрубая ремень. И немного чиркнув по телу, отскочил.
Я лечу. И понимаю, что это конец.
Мама, прощай.
Надеюсь, иностранец правда оплатит тебе лечение.
От удара о землю дыхание перехватило. Мерзкие склизкие руки, острые зубы вонзились в мою плоть. Успеваю закинуть в рот последний пузырек. Разгрыз.