— Как вы думаете, Людмила Михайловна, что здесь случилось?
— Конечно, это самоубийство! — уверенно ответила Царева. — А у вас есть какие-то сомнения? Но… это ведь самоубийство, правда?
И снова участковый ничего не ответил…
Из директорского кабинета он направился в кабинет английского языка — тот самый, из которого несколько часов назад вышла погибшая преподавательница. Здесь собрался одиннадцатый класс, которому, по мнению директора, в последнее время ужасно не везло.
Крюков представился и только собрался начать знакомство с классом, как дверь открылась, и вошел парень — тот самый, что ругался на улице с человеком в дорогом пальто.
— Можно? — спросил вошедший.
— Это я тут гость, — ответил капитан.
— Значит, можно, — заключил парень и направился к своей парте.
Крюков отметил, с каким уважением смотрели на опоздавшего его товарищи, и мысленно определил его место в коллективе — лидер. Достал распечатку классного журнала, полученную от директора, сказал:
— Давайте вот как поступим. Я буду называть фамилии, а вы представляться.
И назвал фамилию, стоявшую в начале списка:
— Барковский Михаил.
Тот самый опоздавший поднял руку. Крюков кивнул и назвал следующее имя:
— Белодедова Наташа.
На этот раз подняла руку заплаканная девочка с короткой стрижкой. Крюков написал напротив ее фамилии — «Плакса».
— Галимов Марат.
Встал красивый парень с восточными чертами лица. Эту красоту подчеркивали пирсинг и дреды. «Красавчик», — пометил у себя участковый.
— Довженко Георгий.
Крепкого сложения парень на задней парте не стал вставать, просто взмахнул длинной рукой. «Спортсмен», — написал Крюков.
— Мелкова Аня.
Встала девушка в яркой блузке, с ярко накрашенными губами, с красными бусами на шее. «Сорока», — обозначил ее Крюков.
— Палий Олеся.
Высокая угловатая девушка не стала вставать и даже руку не подняла — просто кивнула головой. «Баскетболистка», — написал капитан.
— Суворова Кристина.
Стройная черноволосая девушка встала, и сразу стало видно, как она хорошо сложена, как стильно одета и какой классный у нее макияж. «Взрослая», — обозначил ее Крюков.
— Худяков Руслан.
Вскочил парень, весь словно на шарнирах. Крюков дал ему прозвище «Придурок».
— Шорина Ирина.
Угловатая девушка приподнялась и села, не отрывая взгляда от Барковского. «Джульетта», — записал участковый.
— Юров Максим.
На задней парте лениво поднялась рука. Во всем облике Юрова было что-то криминальное. «Хулиган», — решил капитан. Потом взглянул на распечатку и произнес:
— Так, десять человек. Но тут значится еще одна девушка — Русанова Алина. О ней написано, что она выбыла. Куда выбыла, когда?
Одиннадцатиклассники, словно по команде, посмотрели на Барковского. Тот встал.
— Она погибла, Игорь Андреевич. Не так давно, поэтому мы… немного в шоке. Но мы готовы ответить на любые вопросы.
И вопрос последовал. Но не про Русанову.
— Директор сказала, что ты недавно здесь учишься, Миша?
Барковский молча кивнул.
…Это случилось в сентябре, в самом начале учебного года. В этом самом кабинете за учительским столом находилась Людмила Михайловна Царева — тогда еще не директор, а завуч школы. Перекрывая стоявший в классе шум, она игриво произнесла:
— Господа одиннадцатиклассники, пожалуйста, закройте свои взрослые ротики и послушайте старую училку!
Подростки, хихикая, расселись по местам, и Царева продолжила:
— Ваша классная руководительница задержалась по очень печальному поводу. В Костроме скоропостижно скончались ее родители. И у нее возникли чисто бытовые проблемы. Как только она их решит, она вернется и продолжит осуществлять свою нелегкую миссию по воспитанию вас, редких, по-моему, оболтусов. А пока английский у вас буду вести я.
На эту речь тут же отозвался Худяков:
— Людмил Михална, мы вас страшно любим, хоть вы и завуч! Мы-то без английского как-нибудь обойдемся, а вот обойдется ли школа без вас? Стоит ли тратить ваше драгоценное время на оболтусов вроде нас?
Царева хотела ответить, но тут в кабинет заглянул директор школы Русанов.
— Людмилочка Михайловна, позволите вас прервать? — осведомился он сладким голосом.
— Прошу, Юрий Васильевич! — ответила Царева.
Русанов открыл дверь шире и пропустил вперед Барковского.
— О, новенький! — отозвался Худяков.