"Ну, теперь посмотрим, кто кого!"
Он вернет их сейчас туда, откуда они его прогнали. Сейчас он увидит, как засверкают их пятки.
Спартак добежал до кучи камней, взобрался наверх и повернулся лицом к своим преследователям. Взялся за лопату двумя руками. И пока он размахивал ею, чтобы швырнуть в них, кто-то заорал благим матом: "Спасайтесь, он убьет нас!"
Слуги словно ждали этого предупреждения. Они повернули назад и побежали. Каждый думал, что лопата может угодить в него.
Поднялась суматоха, и хотя лопата свалила только одного, на землю полетели сразу несколько, потому что задние падали на передних.
Спартак не давал им опомниться. Он хватал камни и бросал вслед бегущим.
Не нужно было даже целиться, потому что слуг было много, и каждый камень попадал в чью-либо спину. Под конец Спартак выбрал здоровенный камень, повертел в руках и швырнул точно в двери коровника. Раздался грохот, дверь треснула. Всеобщий страх от этого только усилился. Еще несколько камней последовали за первым. Слуги, собиравшиеся было снова напасть на Спартака, уже не рискнули возвратиться на поле битвы. Один из камней перелетел через всех и упал прямо возле террасы, на которой стоял Реметалк.
Слуги остановились перед террасой. Спартак перестал швырять камни. Они смотрели на него издалека. Некоторые опомнились, пришли в себя после испуга.
— И что разбежались! — крикнул кто-то, — надо схватить его, ему же некуда бежать.
Они готовы были снова броситься к Спартаку, но их запоздалое рвение не понравилось хозяину. Он с изумлением следил за тем, что произошло столь быстро и неожиданно. Потом спустился с террасы и повелительно поднял руку:
— Стойте! Оставьте его!
И крикнул Спартаку:
— Иди, парень, через ворота. Даю тебе слово чести, что никто тебя больше не тронет. Пусть тебе покровительствуют добрые боги.
— Я верю твоему слову, благородный Реметалк, — ответил Спартак, — но отсюда мне ближе.
Перед тем, как уйти, он подумал было сказать на прощанье хозяину дома: "Ты поступил со мной коварно, и это недостойно тебя. Но будь себе сам судьей". Но он не произнес этого вслух и только поднял руку в знак прощанья. Потом повернулся и быстро побежал к забору. Забор был выше человеческого роста, но Спартак подпрыгнул так, что смог уцепиться за верхний его край. Подтянувшись на руках и помогая себе коленями, он сумел преодолеть высоту и, перебросив сначала одну, а потом другую ногу, спрыгнул на землю с той стороны.
Работники стояли там, где их застал приказ Реметалка остановиться. Один из них вытер рукавом вспотевший лоб и сказал, задыхаясь:
— Хорошо справились, нечего сказать. Теперь хозяин с нами так же хорошо расплатится.
Они не смели подойти к нему. Но он. уже сам медленно приближался.
Плохого не миновать, его можно только отсрочить. Но и дожидаться его — никак не легче.
Хозяин шел не спеша, а страх наказания все более сгущался. Реметалк переводил взгляд с одного на другого. То, что он сдерживал свой гнев, не предвещало ничего хорошего.
Он совсем близко подошел к ним своей тяжелой походкой. На лице его ничего нельзя было прочесть. Только брови были слегка сдвинуты. Реметалк поднял голову.
— Ну,— с трудом проговорил он, — видели?
Никто не проронил ни слова, никто не попытался оправдаться.
— Как дело-то обернулось!
Все затаили дыхание.
— Здорово он вас напугал.
Ожидание становилось все мучительнее.
— Ничего вы не смогли ему сделать...
Он пошевелил усами:
— Я все видел.
Раз не спешит, это не к добру. Даже улыбается... может быть, для того, чтобы сделать такое, чего никто не ожидает.
— Ну... Что скажете?
Полное молчание.
— Как он вас оглушил лопатой!
Работники опустили головы.
— Вот как один человек может обратить в бегство три десятка. Но хвала и тому из вас, кто первым крикнул: "Спасайтесь! Он убьет нас!"
Слуги ожидали, что теперь он помянет "заслуги" каждого из них в этой свалке.
— Того, что случилось, — продолжал Реметалк, — никогда прежде у нас не бывало. Но и кто бы мог подумать, что он перепрыгнет через забор. Я же велел ему идти через ворота, а он — через забор.
Один общий вздох был ответом хозяину.
Он снова посмотрел на своих работников.