Тем временем Спартак получил письмо от Лавинии:
"Мой чужеземец!
Ты там одинок, как и я одинока в Риме. Но я убеждена, что нам нужно было какое-то время побыть вдали друг от друга, чтобы понять, насколько мы близки. Я думаю, что ты бы мог сказать то же самое.
Теперь я знаю, что ты для меня значишь. И сама хочу быть для тебя тем же. У меня всегда было много различных желаний, которые делали мою жизнь интересной. Но сейчас одно желание превосходит все остальные: пусть скорее придет день, когда ты вернешься ко мне. Поэтому попроси у своего претора отпуск для того, чтобы мы могли вступить с тобой в брак.
Прими привет издалека от не чужой тебе Лавинии"
Понтийский царь Митридат снова начал большую войну против Рима. Он послал в Малую Азию многочисленную армию и серьезно угрожал боспоросским владениям Рима. Окруженные им римские легионы были обречены на уничтожение. Одновременно с этим Митридат переправил по морю в Элладу и в Македонию новые войска. Было не трудно разгадать истинные его намерения: овладев эллинскими городами, он легко мог перебросить свои армии в мятежную Фракию, где нарастало недовольство римским владычеством. Но неожиданно произошло то, что спутало Митридату все карты: римский флот потопил несколько его флотилий, находившихся за пределами Понта Эвксинского, блокировал Пропонтиду, запер выход из Эгейского моря и захватил там все пристани. После этих крупных побед к морским силам Рима присоединились и пираты Средиземноморья. Они поняли его неоспоримое могущество и поспешили засвидетельствовать ему свою верность. Армии Митридата в Элладе и Македонии остались отрезанными и не могли рассчитывать на помощь по морю ни из боспоросских земель, ни из Малой Азии. И как раз тогда, когда они находились на краю гибели, римский Сенат получил от своих людей в Понтийском царстве сообщение, что через Боспорос из Малой Азии переправлена и по суше движется на полуостров большая армия, собранная в Византии.
Митридат был вынужден принять такое решение. Он внезапно приостановил расправу с уцелевшими римскими легионами в Малой Азии, перебросил войска из всех своих владений к южным пристаням царства, а его военный флот блокировал вход в Понт Эвксинский.
Солнце уже клонилось к закату, когда Деций Гортензий, сопровождаемый посыльным, прискакал по срочному вызову на виллу диктатора. Сулла встретил его с мрачным спокойствием. Пригласил сесть. Спросил:
— Завтра утром нужно поднять четыре легиона и двинуться форсированным маршем на Анкону. Сможешь?
У Деция Гортензия был уже готов ответ:
— Завтра утром четыре легиона будут уже на пути в Анкону.
— Это я и ожидал от тебя услышать. Воины пойдут налегке, чтобы прибыть туда как можно быстрее. Все остальное будет следовать за ними на мулах и лошадях. С тобой мы увидимся уже после успешного завершения этого похода, хотя он будет нелегким. А сейчас ты узнаешь, почему надо спешить. Через Боспорос переброшена армия в сорок тысяч пехотинцев, десять тысяч конников и много боевых колесниц. У них достаточно обозов, которые везут снаряжение и продовольствие, и это значит, что они движутся быстро. Не считаю нужным убеждать тебя, какие бедствия может причинить нам эта армия, если ее не встретить, остановить и разбить как можно быстрее. Митридат постарается прежде всего спасти свои гарнизоны в Элладе и Македонии, с которыми легионы Лукулла еще не покончили. Потом он поднимет и привлечет на свою сторону все фракийские племена, в которых постоянно действуют его соглядатаи. Наши проконсульские гарнизоны будут уничтожены, и мы потеряем весь полуостров. Как ты думаешь, какой из двух путей в Элладу он изберет?
— Виа Игнация — прямее. Но он будет опасаться, что со стороны эгейского побережья ему помешают наши легионы, которые могут быть туда переброшены из Малой Азии.
— Но у него есть боевые колесницы, которым наши легаты ничего не могут противопоставить.
— Если он умен, а в этом мы не можем сомневаться, и сообразителен, чему он не раз давал доказательства, он предпочтет идти не той дорогой, где его ожидают препятствия, а через земли, где его хорошо встретят и где у него будет надежный тыл, если мы вынудим его вернуться обратно. Поэтому путь по долине Хеброса для него — самый безопасный и наиболее удобный. Он пересечет по диагонали всю Фракию и пройдет, как по своей земле, через все племена, которые не однажды причиняли нам большие неприятности. А когда достигнет среднего течения Стримона и спустится по нему, меды и пеонцы примкнут к его армии.