Она смолкла первая, не отнимая руки. Их взволнованная жизнерадостность сменилась таинством спокойной взаимности. Для них открылась сокровенность переживаний, которые возникают у девушки и юноши, когда они вдруг встречаются друг с другом и понимают, что любят и любимы.
За поворотом послышался топот копыт. Родопида вздрогнула:
— Это наши слуги, ведут коней на водопой.
Она заторопилась.
Спартак сжал кисть ее руки:
— Ты боишься, что нас увидят вместе?.. Увидят, что мы говорим друг с другом?..
— А ты хочешь, чтобы они сказали моему отцу, что видели меня с чужим человеком?..
— А если твой отец узнает об этом, он тебя накажет?
— Лучше, если он ничего не узнает.
Спартак легонько притянул девушку к себе. Она попыталась высвободиться из его рук, но поняла, что не сможет, и строго глянула на него;
— Отпусти меня!
Он перестал ее удерживать:
— Но завтра в это же время ты придешь сюда, ладно? Я буду ждать тебя.
Сверху на каменной дорожке показался конюх, который вел на поводу коня. За ним шли кони без недоуздков, а сзади — второй конюх вел еще нескольких коней.
Родопида подняла кувшин и, не оглядываясь, быстро зашагала в гору.
Первый конюх пропустил ее, подошел к Спартаку и внимательно оглядел его:
— Ты как сюда попал?
— Не твое это дело расспрашивать меня.
— А твое дело шататься по чужим местам? Проваливай отсюда, коням мешаешь.
— Уж больно худые твои кони. Ходишь за ними плохо или овса жалеешь.
Конюх разозлился:
— Ты мне не господин, чтобы указывать, как за ними смотреть.
— Я не указываю, а говорю только, что кони худые.
Подошел второй конюх. С неприязнью посмотрел на Спартака. Потом спросил первого:
— Что он тебе сказал?
— Говорит, что кони наши худые.
Второй обернулся к Спартаку:
— Ты смеешься над нами! Видно хочешь, чтобы тебя отдубасили. Тогда не будешь так говорить о конях Реметалка.
— А не хотите ли сначала посмотреть, как я оттаскаю их за хвосты, словно овец, и уложу у вас на глазах?
Конюх рассмеялся:
— Первый же конь швырнет тебя на землю, и ты выплюнешь зубы, чтобы не болтать чепухи.
Спартак глянул на него насмешливо, подошел к коням и остановился позади самого упитанного. Потом схватил за хвост, намотал его на руку, выставил вперед правую ногу, а левой крепко уперся в землю и дернул коня за хвост. Конь лягнул с такой силой, что Спартак неминуемо выплюнул бы все зубы, если бы не откинулся назад, насколько это было возможно. Не дожидаясь, когда конь повторит свой удар, Спартак дернул его за хвост и так крутанул, что тот отлетел в сторону и повалился на правый бок. Отпрыгнув влево, Спартак еще раз дернул коня за хвост и перевернул его на левый бок. Испуганное животное быстро вскочило на ноги и встало как вкопанное, чуть подрагивая.
Конюхи в полной растерянности вытаращили глаза.
Спартак поддразнил первого:
— Ну что скажешь? Может, еще попробовать? Вон сколько у тебя коней.
Слуга быстро поднял руку, чтобы предотвратить новую попытку:
— Ну, раз ты этого одолел... самого сильного... Ты, наверно, конюх у кого-нибудь из здешних хозяев? Видно, что знаешь толк в лошадях.
— Да, с тех пор как родился, только тем и занимаюсь, что коней за хвосты таскаю и укладываю.
Нельзя было понять, правду он говорит или издевается над конюхами. А потом, чтобы показать, что не хочет больше с ними разговаривать, повернулся и не спеша пошел прочь.
На обратном пути Спартак шел сквозь густой незнакомый лес, которому, казалось, не было конца. Лес шептал ему что-то, чего никто другой не мог слышать, потому что эти слова предназначались одному Спартаку. В нем вдруг пробудилась какая-то великая сила, которая, как он чувствовал, поможет ему достичь всего, чего он пожелает. Сделать такое доброе дело, которому он сам будет радоваться, а другие — удивляться.
Впервые в жизни он испытывал чувство к девушке. Про себя обещал отдать ей все, что имеет, все, что может принести ей радость, все, что сделает мир краше.
Неожиданно для себя он открыл, что есть на свете необыкновенная девушка. Он успел узнать ее еще прежде, чем увидел. А сейчас ему посчастливилось ее встретить, и он понял, что давно уже искал именно ее.
Родопида пришла к нему из какой-то прекрасной неизвестности, в которой жила до сегодняшнего дня в этом незнакомом лесу, у белокаменной чешмы.
Через синие оконца в листве деревьев, в которые виднелось небо, врывались солнечные пчелы с прозрачными, как живое золото, крылышками. Лес был полон зеленой прохлады, тенистых тайн. Лесная тишина обволакивала Спартака, шепот листьев успокаивал его.