Развязав сандалии, Спартак сидел под навесом летней кухни. Дед Спарадок успел заметить его, когда он входил через воротца. Медленно подошел к внуку:
— Ты задержался, однако... Ну да ладно, сейчас угощу тебя на славу. Ты, наверно, здорово устал и проголодался... Далеко ходил?
— По ту сторону реки, за большие холмы.
— Ого! Туда да обратно — дорога длинная... Но... для твоих лет это ничего.
— Красивы наши места. Идешь себе, идешь, и все дальше тянет...
Старик вздохнул:
— И я походил в свое время... а теперь уж не могу, как прежде... Хорошо хоть усадьбу еще обхожу. И радуюсь тому, что вижу. Виноградники у нас, сады замечательные! Полям конца-края нет! Луга широки, трава, как шелк! Леса — любо-дорого смотреть, а уж бродить по ним — сам знаешь, каково! И дичи сколько хочешь, и какой хочешь. И рыбы в реке — хоть решетом загребай. Весной, когда она икру метать идет — кишмя кишит, вода в реке поднимается.
— Помню в детстве: пойдем со слугами, наберем голыми руками полные корзины рыбы, да на спину. Принесем домой, она еще живая. Самые верхние хвостами бьют, плавниками шевелят.
— Верно! Ты любил со слугами время проводить. Отец тебя не пускает, а ты всегда найдешь способ удрать. И я сколько раз его обманывал, когда он о тебе спрашивал... Ну да что это мы с тобой разболтались... Давай лучше барашком займемся...
Старик разрыл кочергой золу на кострище, вытащил барашка, положил на большой противень. Стряхнул золу с подгоревшей шкуры, разорвал ее на куски и отшвырнул в сторону.
— Это — собакам.
Перекинул барашка на другой, чистый противень:
— Отнеси его в трапезную, поставь на стол, пусть остынет немного, горячий очень. Достань расписные кубки. Я схожу в погреб за вином.
Вскоре он вернулся с высоким кувшином, поставил его рядом с противнем:
— Это самое лучшее. Откупорил бочонок этим утром. Он — с той поры, как ты учиться ушел... Для тебя хранил.
Старик засучил рукава, разрезал барашка на куски. От начинки и нарезанного, хорошо пропеченного мяса шел пар.
— Вкусно пахнет, — подмигнул старик. — Еще умаемся с тобой, пока с ним расправимся. Но прежде попробуем винцо — пока есть не начали. Потому как при хорошей пище и кислятина за вино сойти может. Знаешь, пословица такая есть: "На девушку смотрят, пока она не умылась, вино пьют на пустой желудок".
Наполнили кубки. Отпили немного.
— Ну, что скажешь?
Старик ожидал похвалы. Спартак знал это, но сказал сдержанно:
— Недурно.
Дед понял, что он шутит, но притворился обиженным:
— А разве может быть дурно? — Помолчал и кротко добавил: — А сейчас давай отведаем барашка.
Отщипнул ломоть хлеба, взял кусок мяса, съел и облизал пальцы.
Спартак последовал его примеру.
Ели молча. Только протягивали руки к противню.
Старик, у которого не было верхних зубов, предпочитал куски с нежным жиром — такое мясо легче глотать. Он брал кусок двумя руками, с наслаждением надкусывал и долго жевал. Время от времени украдкой поглядывал на своего сотрапезника, и этого было достаточно, чтобы не спрашивать, нравится ли тому еда. Перед тем, как снова протянуть руку к противню, быстро вытирал пальцами усы и бороду и тихо вздыхал от удовольствия.
В конце концов не выдержал и спросил внука:
— Ну, каково?..
Спартак поднял руки, словно хотел сказать, что пора остановиться, потому что если слишком увлечься, неизвестно до чего можно дойти.
— Твой барашек с ума может свести. В таких случаях не знаешь, чем это может кончиться.
Старик добродушно подмигнул:
— Такого барашка можно и в глиняной посудине печь. Тоже вкусно будет. Но так, как я сделал — куда лучше, а?
— Да, ты прав.
— А знаешь почему?
— Потому что на жару он лучше тушится.
Правильный ответ понравился Спарадоку, но он сказал:
— Но не только поэтому.
Он хотел еще что-то сказать, но Спартак перебил его:
— И еще... потому что... когда барашек в собственной шкуре, он... печется медленнее, и становится нежнее.
— Верно, но чтобы мясо стало вкусным, должно быть еще кое-что.
— Хорошо пропеченное, оно сохраняет при этом и всю свою сочность.
Старик был удивлен такими познаниями внука:
— Правильно!
И спросил:
— А почему мясо сохраняет сочность?
— Потому что из него ничто не испаряется, и оно не высыхает.
— Верно! А лучше всего это может оценить человек, который, вроде меня, остался без верхних зубов.