Выбрать главу

Мое рождение, в его 54 года, стало для него настоящим чудом.

Рис. 11. Я и папа

И он стал для меня всем. Лучшим другом, любимым отцом, примером, учителем, наставником. Самым близким и родным.

Наша духовная связь была так сильна, что, повзрослев, я, просыпаясь утром, четко чувствовала, что у папы, например, будет давление сегодня или плохое самочувствие.

Я чувствовала его настроение. А он так же чувствовал меня во всем.

В мои полтора года он принес меня в театр. Он мечтал, чтобы я продолжила династию. Когда еще я была в животике у мамы, он постоянно гладил живот и говорил, что малыш обязательно будет актером! Мама смеялась:

– Скорее футболистом, так сильно стучит ножками!

– Нет, за «Спартак», мы, конечно, тоже будем болеть вместе, но призвание у него точно будет актерское! – говорил папа.

Папа радостно рассказывал, что тихонько зашел со мной на руках в зрительный зал, где шел взрослый спектакль. Постоял минуты две и шепотом говорит мне: «Пойдем».

А я как завороженная смотрела не отрываясь на сцену и мотала головой: «Неть… неть…»

И мы остались до конца спектакля, папа так и стоял тихонько, держа меня на руках.

Рис. 12. Я с папой на сцене театра Сатиры

В два с половиной года меня вынесла на сцену О. А. Аросева, спросив за кулисами: «Пойдешь со мной?»

И я пошла.

Это было во время спектакля «Пеппи Длинныйчулок». Мы с папой были за кулисами, начинались поклоны, и вдруг Ольга Александровна, играющая в этом спектакле, подошла ко мне и предложила пойти с ней. И я не растерялась. Она взяла меня на руки и, на радость и удивление зала, вынесла меня на сцену. Так что, как когда-то Ольга Александровна проложила папе дорогу на московскую сцену, так спустя много лет проложила и мою.

Рис. 13. Я и О. А. Аросева

В четыре года я начала играть в спектакле «Бег», дочку начальника станции. Посчастливилось стоять на одной сцене с А. Д. Папановым.

Рис. 14. Я в спектакле «Бег». Рядом А. Д. Папанов

Папа радостно удивлялся, что, когда сказал мне о том, что я буду играть роль Оленьки, я обрадовалась и тут же засыпала его вопросами, кто эта девочка, а какая она, а что она любит. Папа говорил, что был поражен, что я, четырехлетний ребенок, так осознанно и ответственно подхожу к работе над ролью, совсем как профессиональная актриса.

Наступил день моей премьеры. Мама в зале. Папа за кулисами, он играл генерала Чарноту в этом спектакле, представляю, как он переживал. Ведь за меня не выйдешь, не сыграешь. Мама рассказывает, что тоже сильно перенервничала.

«Я думаю, тебе же четыре года, вдруг сейчас выйдешь, испугаешься и убежишь со сцены и все…»

Но настал мой выход. Темная сцена, выхожу я, маленькая, в длинной белой сорочке, в огромных валенках, прохожу через всю сцену, подхожу к Анатолию Дмитриевичу Папанову, он играл Хлудова, говорю свой текст, да так, что зал начинает плакать, отыгрываю всю сцену, смело, уверенно, как актриса. Родители радостно выдыхают.

После спектакля меня идут все поздравлять с премьерой, а я, как рассказывают, иду важно по третьему этажу, где находятся гримерки, и зову актера, который играл моего папу, Виктора Ильича Рухманова.

– Где этот Лухманов? Где он?

– Кариночка, что случилось? – подбегая, спрашивает меня он.

– Ты почему мне не ту леплику (реплику) дал? – важно говорю я.

Все актеры, стоящие рядом, грохнули от смеха.

– Как не ту? – говорит он.

– Меня по лоли (роли), Олюшка зовут! А ты меня Алюшкой назвал!

– Ну что ты, тебе послышалось!

Все смеются, а Ольга Александровна Аросева говорит на это:

– О! Наш человек! Точно актриса растет!

Так началась моя актерская карьера. Потом появились еще роли, и о мы уже стали ездить на гастроли втроем.

Я росла за кулисами, эдакая дочь труппы. В театре часто делала уроки, научилась кататься на велосипеде, знала наизусть все спектакли, играла сама в нескольких из них.

Почему на велосипеде в театре? Да потому что папа очень боялся, что, сев на велосипед, я упаду и разобьюсь. Поэтому велосипед был четырехколесный, назывался «Бабочка», и позволено мне было ездить только в театре, где падать не так больно. На третьем этаже был сквозной проход, так как когда-то в здании Театра сатиры был цирк, то и помещения все круглые или полукруглые. Так я и каталась по кругу, на третьем этаже.