В кругу новых богачей, появившихся после победы Суллы, встречаются самые различные люди: знаменитый ученый и писатель М. Теренций Варрон; будущие полководцы, противники Митридата и фракийцев, братья Лукуллы, Луций и Марк; соперник Помпея, упорно делающий миллионы М. Красс; красноречивейший и алчный Кв. Гортензий; будущие противники Цицерона и мятежники — П. Корнелий Лентул Сура и Л. Катилина; ищущий славы оратора М. Цицерон.
С ними сталкиваются богатые и зажиточные юноши из италийских городов, приехавшие в Рим за государственными должностями и модными учителями, философы различных направлений, родовитые римские дамы, сочетающие любовь и политические интриги, восточные и греческие красавицы куртизанки. Куртизанки начинают играть в римском обществе все большую роль, и количество их сильно возрастает. Настоящая куртизанка должна была уметь остроумно говорить, знать философию, любить стихи, уметь танцевать, петь латинские, греческие в египетские песни, играть на музыкальных инструментах и хорошо писать.
Эти куртизанки имели множество поклонников из числа победителей, которые меньше всего думали о строгой морали предков. Не довольствуясь многочисленными наложницами, они в погоне за новыми ощущениями с величайшей охотой соблазняли молоденьких рабынь, хорошеньких отпущенниц и красивых мальчиков, целыми вечерами и ночами пропадали у мимов и кифаристок, в публичных домах и грязных кабаках. Жены знатных господ не уступали мужьям и охотно снисходили до простонародья, отпущенников, гладиаторов и рабов.
Ужасающее падение нравов признавалось всеми. Люди преклонного возраста возмущались, молодежь отделывалась шуточками. Величайшей популярностью пользовался афоризм, пущенный каким-то острословом: «Развращать и быть развращаемым — значит идти в ногу с веком!» Овидий несколько позже (уже в эпоху Августа) выразил общее настроение разгульной молодежи в следующих насмешливых стихах:
Среди аристократии создается новый кодекс приличий: непременной переписки с друзьями даже в самых отдаленных частях республики, путешествий с многочисленными рабами в качестве свиты (адвокат не признавался влиятельным, если за его носилками шествовало меньше восьми рабов, магистрат, вышедший на улицу меньше чем с пятью рабами, подвергался насмешкам!), неимоверной пышности при похоронах, моды на дорогую посуду, мраморные изваяния, серебряные украшения, роскошную одежду, наконец, на непременное путешествие в Грецию или Малую Азию для завершения образования. Прилежное изучение Аристотеля становится признаком культурного человека.
В деле воспитания молодого поколения в аристократических семьях решающую роль приобретают греческие рабы и рабыни, учителя и риторы. Это особенно раздражало ревнителей старины, и Тацит, выражая их мнение, в период ранней империи с негодованием писал: «А теперь новорожденного ребенка препоручают какой-нибудь рабыне-гречанке, в помощь которой придаются один-два раба из числа самых дешевых и непригодных к выполнению более существенных дел. Их россказни и заблуждения впитывают в себя еще совсем нежные и восприимчивые детские души; никто во всем доме не задумывается над тем, что именно они говорят и делают в присутствии своего юного господина. Да и сами родители приучают малолетних детей не к добропорядочности и скромности, а к распущенности и острословию, и вот незаметно в их души вкрадываются бесстыдство и презрение и к своему, и к чужому. И наконец, особенно распространенные и отличающие наш город пороки — страсть к представлениям актеров, и к гладиаторским играм, и к конным ристаниям, — как мне кажется, зарождаются еще в чреве матери; а в охваченной и поглощенной ими душе отыщется ли хоть крошечное местечко для добрых нравов? Найдешь ли ты в целом доме кого-нибудь, кто говорил бы о чем-либо другом? Слышим ли мы между юношами, когда нам доводится попасть в их учебные помещения, разговоры иного рода? Да и сами наставники чаще всего болтают со своими слушателями о том же; и учеников они привлекают не своею требовательностью и строгостью и не своими проверенными на опыте дарованиями, а искательными посещениями с утренними приветствиями и приманками лести».