Римская конница не выдержала первой. Повернув к врагу тылом, она обратилась в бегство. Попытки Л. Квинкция остановить малодушных оказались безуспешными.
Увидев бегство конницы, Красс и Аррий (оба командовали флангами, Консидий начальствовал центром) немедленно начали заворачивать фланги, стараясь предупредить появление неприятеля в тылу. С огромным трудом и большими потерями им удалось построить войска в каре.
Окруженные со всех сторон, подвергаясь бешеному натиску, римляне постепенно пришли в отчаяние. Сражение казалось проигранным. Единственная надежда заключалась в следующем: продержаться до темноты и, если не поможет Помпей или Лукулл, под покровом ночи отступить с поля боя.
Спартак прекрасно понимал надежды Красса. Он знал, что в его распоряжении имеется еще два-три часа до темноты, чтобы окончательно сломить римлян. Если сделать это не удастся, подоспеет конница М. Лукулла (разведка донесла, что она уже в пути), а вслед за ней подойдет и конница Помпея.
По распоряжению полководца трубачи особыми сигналами отозвали воинов назад. Наступила короткая пауза. Римские легионеры, стирая с лица жаркий пот, переводили дух, перебрасывались короткими фразами, перевязывали раны. С ужасом все думали, что, пожалуй, не сумеют продержаться до темноты.
Пока римляне отдыхали, победоносная спартаковская конница перестроилась, вновь занимая место впереди пехоты.
Снова трубачи подали сигнал — и тяжелая кавалерия, взметая пыль, помчалась в атаку на римскую пехоту. Дружным копейным натиском она пыталась опрокинуть врага.
Два часа шел еще яростный бой. Сознавая, что не будет спасения тем, кто обратится в бегство, римляне стояли стеной и мужественно отражали натиск.
Убедившись, что таким образом врага не сломить, Спартак отозвал конницу назад. Выдвинув вперед стрелков-лучников и пращников, а также боевые машины — баллисты, катапульты, онагры, скорпионы, — он велел засыпать римлян стрелами и градом камней.
Начался интенсивный обстрел римских рядов. Противники повстанцев отвечали атаками легкой пехоты, но ее каждый раз отбрасывали назад.
Положение римлян становилось отчаянным. Красс, Консидий и Аррий считали, что у них нет другого выхода, кроме одного: мужественно пасть.
И как раз в тот момент, когда римский полководец стал уже спрашивать себя, не пора ли ему покончить самоубийством, в тылу правого фланга Спартака заревели римские трубы.
И Красс, и его соратники, и все рядовые легионеры радостно закричали — к полю сражения подходил 6-тысячный конный корпус М. Лукулла. Красс снова воспрянул духом: появилась надежда, что свежая конница, напав на врага с тыла, разобьет один из его флангов.
Но дозорные Спартака зорко следили за дорогой, по которой мог появиться враг, и вовремя подали сигнал тревоги. И тотчас Спартак приказал своей коннице, стоявшей против левого фланга римлян, сделать оборот кругом, двинуться навстречу новому врагу и вступить с ним в бой.
Одновременно он велел отойти назад легковооруженной пехоте и коннице и повсюду двинул в бой тяжелую пехоту. Сражение вновь возобновилось со всем ожесточением. Тем временем Л. Квинкций вновь с огромным трудом собрал часть своей конницы, бежавшей с поля боя.
Увидев появление конного корпуса М. Лукулла, Л. Квинкций постарался, насколько возможно, вдохнуть мужество в ослабевшие души товарищей, после чего повел их назад. Развернув свой отряд в боевую линию, он напал на своего победителя на правом фланге. Повстанцы яростно отбивались…
Прошло еще два часа… Уже минуло пять часов с момента начала сражения, а исход его все еще казался неясным.
В седьмом часу в тылу римской армии внезапно загорелись огненные сигналы — спартаковские дозоры извещали своего полководца о появлении нового неприятеля. Это был 5-тысячный конный корпус Гнея Помпея, брошенный им вперед, в самостоятельный рейд.
Теперь исход битвы в значительной мере мог решиться случайностью — силы сторон уравновесились; однако несколько часов спустя можно было ждать и подхода пехоты Помпея.
Вполне это понимая, Спартак приказал своему 4-тысячному конному резерву преградить помпеянцам дорогу и не дать им вмешаться в битву.
Копный резерв Спартака немедленно на рысях помчался навстречу коннице Помпея, столкнулся с ней и завязал бой.
А сам полководец (в битве явно наступая критический момент) приказал трубачам дать сигнал к отходу пехоте левого фланга. По данному ей сигналу пехота отошла. Тогда, став во главе кавалерии, Спартак лично повел ее в решающую атаку. Сокрушая римлян, вождь восставших надеялся добраться до Красса, вывести его из строя и, обратив врагов в бегство, тем самым решить исход сражения.