Вместе с тем книга В. Лескова не лишена некоторых недостатков. Отдавая дань советской историографии, в особенности работам А. В. Мишулина, автор всерьез рассуждает о том, что Спартак и его товарищи из гладиаторов на ряде «совещаний рассмотрели важнейшие вопросы повстанческого движения. Вместе они приняли ряд программных документов, определивших цели восстания, текущие и перспективные, а также общее направление политики в отношении возможных союзников» (с. 225). Подобные формулировки, подходящие скорее для учебника по истории КПСС, едва ли подходят для научно-популярного произведения из истории античного общества. Споры между рабами могли быть и, видимо, все же были, но то, что во время них принимались программные документы… это уже из области марксистско-ленинской терминологии.
Рассказывая о планах переправы отрядов восставших на Сицилию — а эти планы, судя по данным античной традиции, действительно имели место, автор рассказывает, что 12 сентября спартаковский десант в 2 тыс. человек, благополучно добравшись до Сицилии, попытался овладеть Сиракузами, но потерпел неудачу и был рассеян, после чего начал поджигать виллы рабовладельцев и призывать рабов к восстанию, а вскоре после этого командир десантных войск повстанцев отослал свои корабли (которыми в действительности Спартак так и не обзавелся) обратно в Фурии, сообщив Спартаку о неудаче захвата Сиракуз и прося его о помощи (см. с. 385–388).
В действительности же античные авторы — Плутарх, Ливий, Саллюстий, Аппиан, Флор, Евтропий — сообщая нам о планах переправы на Сицилию, никоим образом не дают нам оснований для вывода о том, что не только двухтысячный отряд, а хотя бы десяток воинов Спартака оказался на острове со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Рассказывая о периоде высших успехов Спартака в октябре 73 г. до н. э., В. Лесков рассуждает о создании на юге Италии государства с центром в г. Фурии. «В конечном итоге по всему югу Италии был создан определенный аппарат управления, начинавшийся в отдельных имениях и завершавшийся в стоявших на стороне восставших городах» (с. 229). За неимением конкретных подтверждений этого довольно сомнительного тезиса автор проводит параллели с государством рабов на Сицилии.
Однако такое сравнение едва ли корректно. Во-первых, Сицилия — это отдельный остров, который за небольшим исключением практически весь оказался в руках восставших рабов. Во-вторых, источники, и в первую очередь Диодор, прямо указывают на то, что рабы на определенном этапе восстания действительно создали примитивное государство. Совершенно иная ситуация сложилась в Италии, которая в данный период стала главным центром античной цивилизации, поэтому создание здесь государства рабов фактически означало бы разрушение рабовладельческой системы хозяйства. Да и сам ход восстания Спартака — постоянные переходы из одной части Италии в другую — начисто отвергал хоть какую-то гипотетическую возможность создания собственного государства, ибо население Италии либо оставалось безучастным к восстанию, либо проявляло враждебность, а города закрывали перед восставшими свои ворота. По образному выражению французского историка Ж.-П. Бриссона, «восстание оставалось бродячим» [21]. Именно неудача Спартака создать государство в Италии побудила его к захвату Сицилии, с последующим созданием там государства рабов, что тоже осуществить не удалось.
Однако эти незначительные недостатки ни в коей мере не снижают достоинств книги В. Лескова. Ознакомившись с ней, читатель найдет для себя много интересного и о Спартаке, и об истории древнего Рима I в. до н. э.
Глава первая
ФРАКИЯ — РОДИНА СПАРТАКА
Издавна славилась в Италии богатая и плодородная область Кампания. Все племена Италии, включая и римлян, питали к кампанцам страшную зависть — они жили в величайшем достатке, богатстве и роскоши.
В этой области поздней осенью 73 года стояла лагерем победоносная армия гладиатора Спартака. Она праздновала полную победу над войском претора Публия Вариния…
Неумолчно гремели цикады. Нагретый за день воздух наполняли терпкие ароматы земли и зелени. Крестьяне и рабы из соседних имений возвращались с полей и виноградников с щедрыми дарами осени.
С соседних холмов территория военного лагеря повстанцев — четырехугольник, обнесенный рвом и мощным валом, — видна как на ладони. Вдоль вала и у ворот стояли на страже легковооруженные: их обязанность охранять лагерь от внезапных нападений врагов.
По всему стану горело множество костров. Воины сидели у огня дружескими кружками. С ними женщины — из местных и бывших рабынь. Все насыщались, радуясь покою и тишине. Воины с удовольствием пили местное вино, вспоминали свои подвиги и подвиги близких товарищей. Некоторые не упускали возможности прихвастнуть. Несогласные беззлобно шутили над ними.
В палатках военных трибунов — молодых людей, едва достигших тридцатилетнего возраста, было еще оживленнее. В промежутках между разговорами певицы исполняли песенки, мимы разыгрывали веселые сценки, фокусники и акробаты выделывали свои штуки…
Высшие командиры, как обычно, собрались в палатке Спартака. Они старались вести себя сдержанно: этого требовало присутствие вождя и их высокое положение. Начальники легионов, командиры конницы, разведки, охраны военачальников тоже вспоминали прошедшие бои, совершенные подвиги, воздавали должное памяти погибших героев, говорили о гладиаторской школе ланисты Батиата, о своих надеждах. Некоторые припоминали дом, покинутую семью, скитания в чужих землях. Самый лучший аэд лагеря пел избранные места из «Илиады» Гомера — величайшей духовной сокровищницы всех воинов, вплоть до наиболее знаменитых…
— Наш Спартак, бесспорно, герой! — воскликнул Крикс, когда аэд кончил петь. — И он, и фракийская конница заслуживают величайшей похвалы за доблесть: она одолела римскую конницу в жестоком бою, а Спартак лично вступил в схватку с римским претором, на глазах у множества воинов одолел врага, отнял у него коня и едва-едва не взял Вариния в плен…
— Слава Спартаку! Слава нашему доблестному вождю! — раздавалось вокруг.
Крикс поднял руку, призывая всех замолчать. Когда товарищи успокоились, он продолжил речь:
— Счастлива земля, имеющая таких героев! Расскажи, Спартак, о своей родине, поведай нам о себе! Тебе приятно будет вспомнить о земле, где ты родился!
— Расскажи, Спартак, о себе и Фракии! — дружно поддержали его собравшиеся.
Спартак, обычно сдержанный в проявлении чувств, начал речь так:
— Мои дорогие соратники, прекрасные люди, храбрые полководцы! Рассказать о моей стране нелегко! Фракия очень велика: на севере она упирается в Истр, на востоке — в Понт Эвксинский и Эгейское море, на западе имеет общую границу с иллирийцами, на юге — с греками.
Наша Фракия — страна горячего солнца, ветров и суровых морозов, страна гор и дремучих лесов, ущелий и плодородных равнин, бурных и многочисленных рек и озер, множества сел и цветущих городов, людей храбрых и честных, любящих богов, войну, пиры, вино, женщин, подарки, лошадей и овец, но больше всего — свободу!
Горы Фракии высоки, сопоставимы только с Альпами! Величайшие среди них: Родопы, Гем, Дунак, Рипейские, Сколий, Орбел, Пангей. Все они отличаются различными богатствами, овеяны поэтичнейшими сказаниями! По одному из фракийских мифов, жила когда-то красавица Родопа, дочь бога реки Стримона. Она являлась нимфой, спутницей богини Персефоны. И она, и муж ее со временем — от постоянного общения с богами — так загордились, что присвоили себе божеские почести. Разгневанные небожители превратили их за это в горы!
А сколько интересного рассказывают у нас о владыке Аресе, людобойце, твердынь сокрушителе! Фракию он считает своей родиной. Вместе с сыном Ужасом ходит Арес войной на племена эфиров и флегийцев, заставляя их воевать между собой, попеременно даруя им победу.
Племен во Фракии много: афиане, асты, бессы, бисалты, киклопы, кнконы, мисы, одриссы, пеоны, сатры… всех не перечислишь! Живущие за Истром геты тоже фракийцы. Фракийцами являются и македоняне, живущие в Македонии. Даже герои скифы в наших сказаниях также признаются фракийцами!