Позже Цицерон с ужасом вспоминал 74 год как «эпоху полного разгона народных страстей». По его мнению и мнению всех сулланцев, Л. Квинкций явно подкапывался под устои государства с помощью бурных сходок. Действительно, речи Л. Квинкция, как и П. Цетега, пользовались огромной популярностью. П. Цетег в качестве претора «словом и делом угождал толпе» (Плутарх). Благодаря этому он заслужил тогда в государстве наибольшее влияние.
Мятежные речи на Марсовом поле и форуме не прошли даром. Все больше людей бежали в леса и брались за оружие, начинались частые грабежи на дорогах и в сельской местности. То же делали рабы, которых их хозяева не могли или не хотели кормить.
В такой обстановке из школы Лентула Батиата в Капуе бежали 78 гладиаторов. Они-то и положили начало грандиозному восстанию рабов, известному в истории под именем восстания Спартака.
Глава третья
ЗАГОВОР
Спартак пробыл в школе гладиаторов шесть лет. За это время он многократно выступал на арене в качестве мурмилона, стяжав себе громкую славу силой, мужеством, умением красиво биться, что ценилось римлянами. В 76 году Спартак получил свободу и отставку. Как гладиатор высшего класса он пере водится в число преподавателей школы. Лентул Батиат, ланиста этой школы, гордился своим выдающимся учеником, доставившим ему и школе громкую славу. Он считался с его мнением и во всем доверял. Этим Спартак отлично воспользовался для собственных целей. В школе Батиата он нашел тот слой людей, с помощью которых можно было, по его мнению, попытаться с надеждой на успех опрокинуть Рим.
Спартак стал подбирать соратников среди товарищей по корпорации мурмилонов, среди собственных учеников — людей неустрашимых, волевых, организаторов, имевших познания в философии и литературе, обладавших значительным военным опытом. Особенно он старался привлекать к своему делу участников Первой Митридатовой войны, чья непримиримая враждебность Риму была ему хорошо известна. Многих среди них Спартак отобрал для гладиаторской школы лично, посещая с ланистой невольничьи рынки и рабские эргастулы. С готовностью Спартак брал в школу Батиата и подходящих ему беглецов — людей, имевших у хозяев дурную репутацию. Ближайшими помощниками Спартака в задуманном опасном деле становятся трое: Крикс (ок. 110—72 до н. э.), Эномай (ок. 109—73 до н. э.) и Ганник(ок. 110—72 до н. э.). Ближайшим соратником Спартака при организации первой группы заговорщиков являлся Эномай. Имя это было распространено в древности в кругах знати. Известен герой Эномай-троянец, соратник Энея. Еще более известен царь города Писы в Элиде, называвший себя сыном Ареса. Пелопе, сын царя Тантала, коварно погубил его во время состязания на колесницах, подкупив возницу царя Миртила (тот вынул из оси чеку, колесо на полном ходу соскочило, и царь разбился насмерть). Спор же у царя и Пелопса шел за руку дочери царя Гипподамии. Царю было предсказано, что он погибнет в результате брака дочери, и царь стал отделываться от нежеланных ему женихов состязанием на колесницах, во время которых убивал проигравших ударом копья. На эту тему в древности была широко известна трагедия Еврипида «Эномай».
Ганник скорее всего родом инсубр. Инсубры — самое многочисленное сильное племя Транспаданской Галлии, яростные враги римлян, много раз воевавшие с ними, союзники Ганнибала. Столицей инсубров был город Медиолан («Земля медов»!), древний могущественный город, важный стратегический центр. В III веке до н. э. римляне покорили его.
О Криксе речь будет вестись дальше особо.
Все эти помощники Спартака свободно говорили по-кельтски и по-германски. По указанной причине, а также имея в виду, что они во время войны командовали галлами и германцами, древние авторы без всякого колебания объявляют их галлами или германцами по племенной принадлежности.
Благодаря образованности, уму, замечательному мужеству, презрению к смерти, умению увлекать за собой товарищей с помощью личного примера и пылкого красноречия Эномай, Крикс и Ганник пользовались в гладиаторской среде и вне ее огромным авторитетом. Благодаря прежним побегам, скитаниям по Италии и провинциям они имели запас ценнейших сведений, которые теперь очень пригодились их верховному вождю. Историк Саллюстий, современник восстания, оценивал ближайших помощников Спартака очень высоко: «Это были, — пишет он, — люди свободного духа и прославленные».
С такими единомышленниками и товарищами Спартак вступил в заговор, намереваясь, по словам древнего историка Синезия, «ниспровергнуть существующие порядки». Выступая главным агитатором, он своей волей и авторитетом, своим неоспоримым доводом, что «лучше пойти на крайний риск ради свободы, чем рисковать своею жизнью на арене для потехи зрителей» (Аппиан), убеждает присоединиться к заговору немалое количество людей.
Как прославленный гладиатор, Спартак имел доступ во многие знатные дома, где имелось множество рабов, часть которых знала немалое количество секретов римской политической жизни, секреты своих господ[13].
В результате большой и напряженной деятельности Спартака возникает — с центром в Капуе — заговор. Ячейки его распространяются по различным областям южной Италии (Апулия, Лукания, Брутий и т. д.), проникают в провинции, в Рим, в дома знати.
Заговор рос, втягивая в свои ряды все новых людей[14].
Несмотря на многолюдные сходки, конспирация у заговорщиков была поставлена хорошо. И когда где-то на окраине организации нашелся доносчик, он почти ничего не знал: ни имен руководителей заговора (и потому они избежали ареста), ни даже количества заговорщиков (и потому древние авторы путаются в этом вопросе и противоречат друг другу).
Тем не менее доносчик не смутился. Желая получить награду, он прибыл в Рим и сделал заявление о подготовке восстания городскому претору Г. Берресу. Встревоженный претор созвал сенат и доложил о раскрытом его трудами гладиаторском заговоре. Сенат вынес постановление: претору снестись с властями Капуи, обязать последние расследовать дело и наказать виновных. Претор тотчас отправил в Капую гонца с письмом. Но… линия связи заговорщиков сработала много быстрее.
Спартак первым получил известие о доносе. Он собрал на совет своих руководителей. Было решено не дожидаться дня открытия Мегалетийских игр (4—10 апреля)[15], к которым приурочивалось восстание (устроитель игр Г. Антоний Гибрида собирался на арене принести очистительную жертву за народ римский и уже договорился о продаже ему отряда гладиаторов), и начать выступление немедля[16].
Захватив на кухне ножи, вертела и веревки, отряд Спартака взломал двери оружейной и достал оттуда боевое оружие. Опрокинув охрану, не ожидавшую нападения, гладиаторы выломали двери школы, пронеслись по изумленным улицам, обрушились на воротную стражу и после ожесточенной схватки вырвались из города. Из большого отряда после первых стычек осталось только 30 человек. Но спустя некоторое время, уже в пути, подошли отставшие. Таким образом, составился отряд в 78 человек.
Было решено двинуться на гору Везувий, сильно укрепленное от природы место (тогда она не считалась еще вулканом). Спартак полагал, что оттуда, если враг начнет сильно теснить, можно будет пробраться на побережье (этот путь составил бы всего 14 километров), захватить какой-нибудь корабль или лодки и пробиться на соединение с пиратами, периодически крейсировавшими вдоль кампанского побережья.
Мнение Спартака его товарищи приняли. Весь путь от Капуи до Везувия (около 50 километров) гладиаторы проделали с похвальным рвением. По дороге им попалось несколько телег с оружием, направлявшихся в Помпеи для гладиаторской школы. Повстанцы напали на охрану и обратили ее в бегство. Вооружившись, они продолжили путь к Везувию, отнимая по дороге кинжалы у путников и вырезывая себе тяжелые дубинки.
13
Вольноотпущенник Публий Сир, современник Спартака и Цезаря, автор ряда фарсов, воспроизводя мнения своей среды, говорил: «Согрешить для господина — это добродетель», «Умно ведущий себя в рабстве имеет долю в господстве», «Если ты повинуешься неохотно, ты — раб, если добровольно — помощник».
14
Заговоры известны и в прошлые десятилетия. Так, в 186 году до н. э., когда был раскрыт «заговор пастухов» в окрестностях Тарента (Апулия), согласно расследованию римского претора в деле участвовало по крайней мере до 7 тысяч человек! В Аттике в ответ на известие об успехах сицилийских рабов (восстание 137–132 годов до н. э.) составила заговор тысяча человек, а в самой Италии, в Синуессе — 4 тысячи рабов.
15
Мегалетийские игры заимствованы из фригийских религиозных обрядов, из Пессинунта, считавшегося обителью Матери богов. Слава этого святилища не знала себе равных. Мегалетийские игры были введены в Риме во время несчастий Ганнибаловой войны по совету прорицательницы Сивиллы.
16
В глазах римлян такая очистительная жертва имела большой смысл. Пираты в это время вновь распространились по всему Средиземному морю и причиняли много бедствий Италии. Люди, консервативно настроенные, считали это наказанием богов за величайшую развращенность сограждан.