Г. Кассий Лонгин Вар (115—43 до н. э.), наместник Цизальпийской Галлии в 72 году, принадлежал к одной из древнейших римских фамилий патрицианского происхождения. Человек богатый, со связями, всеми уважаемый, он удачно делал карьеру (в 77 году — эдил, в 75-м — претор, в 73-м — консул).
Сам Г. Кассий, по общему признанию, был скорее законовед, чем полководец. Поэтому, поручив командование претору Гн. Манлию, известному военачальнику Суллы, прибывшему с поручением от сената возглавить войска в провинции, он с нетерпением ожидал подхода младшего коллеги из Трансальпийской Галлии.
Но М. Фонтей запоздал. События разворачивались со страшной быстротой.
Войска Спартака вступили на территорию Цизальпийской провинции и были восторженно встречены местным населением и особенно рабами, начавшими в большом количестве сбегаться к нему. Беспрепятственно повстанческие войска дошли до Мутины, сильной крепости на пути к реке По (прежде это был город этрусков, а с 189 года до н. э. — колония римлян), и стали вызывать Г. Кассия на бой.
Л. Геллий и Гн. Лентул, не выдержав темпов спартаковского марша, отстали. А Г. Кассий, подвергаясь обвинению со стороны спартаковцев в трусости и боясь всеобщего восстания рабов и галлов-инсубров[36] в своей провинции при дальнейшей медлительности, не усидел в лагере. С 20-тысячной армией (половину ее составляли вспомогательные галльские отряды, часть которых немедленно перебежала к восставшим) он дал Спартаку битву и понес сокрушительное поражение.
Паника охватила римлян. Многие из бежавших в лагерь клятвенно утверждали, будто проконсул погиб (на самом деле он был только ранен и его успели спасти). Одни требовали сдаться победоносному врагу, другие — пойти на прорыв. С трудом удалось навести среди воинов порядок и заставить их оборонять лагерь от наседавших на бегущих римлян рабов. Впрочем, обороны хватило ненадолго: скоро восставшие ворвались в лагерь, и римляне толпами начали сдаваться. Повстанцам досталась большая добыча.
При известии о новом поражении в Риме сильно приуныли. Консулы были крайне удручены. Они остановили войска неподалеку от границы Цизальпийской Галлии, не решаясь уже вызывать врага на битву.
А Спартак, одолев войска Г. Кассия и захватив провинцию, тотчас начал отправлять по суше и морю депутации к различным племенам галлов и германцев. Он приглашал их принять участие в походе на Италию.
Положение же у соседей Спартака было следующим.
Глава шестнадцатая
ПОЛОЖЕНИЕ ДЕЛ В ТРАНСАЛЬПИЙСКОЙ
И СВОБОДНОЙ ГАЛЛИЯХ
Провинция Трансальпийская Галлия ко времени восстания Спартака существовала всего каких-нибудь 50 лет. Она появилась в результате побед полководцев из партии популяров — М. Фульвия Флакка, друга Г. Гракха (125–124 до н. э.), Г. Секстия Кальвина (123–122), Г. Домиция Агенобабра (122 год) и Кв. Фабия Максима, родного брата Сципиона Эмилиана (121 год).
Новая провинция оказалась беспокойной. Галлы часто устраивали заговоры и восстания. Поэтому римляне поддерживали против них свободную и союзную общину Массилию, богатый и культурный город (туда обычно удалялись изгнанные по суду римские аристократы), а также свободные от податей колонии римских граждан Нарбон и Аквы Секстиевы. Нарбон, подобно Массилии, имел общинное устройство, а Аквы Секстиевы являлись военной крепостью.
Собственно галльская область делилась на четыре части: 1 — земли волков-тектосагов (столица — Толоза); 2 — земли аллоброгов (столицы — Виеннаи Генава); 3 — земли воконтийцев (столица Араузион); 4 — земли лигурийских племен (столица Генуя (Лигурион).
О хозяйстве этой богатой провинции Страбон отзывался так: «Вся провинция Нарбонида производит те же самые плоды, что и Италия. При продвижении к северу и к горе Кемлоену видно, как кончается страна оливковых рощ и фиговых деревьев, но другие плоды еще произрастают. Вся виноградная лоза далее на севере также созревает с трудом. Вся остальная страна дает большое количество хлеба, проса, желудей и скота всевозможной породы; она целиком возделывается, за исключением тех частей, где обработке препятствуют болота и чащи. Однако и эти места густо заселены, но скорее по причине избыточности населения, чем в силу его усердия. Женщины отличаются плодовитостью и хорошие кормилицы, мужчины скорее воины, чем земледельцы».
Такова была провинция Трансальпийская Галлия. Сюда-то в начале 73 года — в главный город Нарбон — прибыл новый наместник М. Фонтей, чтобы пробыть здесь три года (73–71).
Обстановка в провинции была в то время напряженной. Для М. Фонтея это, собственно, не являлось новостью, ибо в последнем письме Помпея, оглашенном в сенате в январе 74 года, было сказано следующее: «Ближнюю Испанию, которая не занята врагами, мы или Серторий разорили дотла, кроме прибрежных городов, нам же в расход и отягощение. В прошлом году Галлия содержала войско Метелла, а теперь из-за плохого урожая сама едва существует» (Саллюстий). К этому добавлялось еще крайнее озлобление могущественных племен провинции волков-арекомиков и аллоброгов. Отправляясь в Испанию в 77 году, Помпей при подавлении восстания, поднятого ими, отнял у них в наказание часть земель и подарил их в награду за верность Массилии. В силу указанных причин национальная партия в провинции имела множество веских аргументов за новое восстание.
Таким образом, новый наместник стоял перед необходимостью разрешения очень трудных задач. С одной стороны, надо было за счет своей провинции организовывать снабжение сражавшихся в Испании армий Помпея и Метелла (другого выхода не было; в 73-м и особенно в 72 году государственная казна находилась в совершенном запустении), кормить попеременно армии Помпея и Метелла во время зимних стоянок и в то же время отклонять галлов от мыслей о новом восстании.
Задачи эти были почти неразрешимы, и Помпею, находившемуся в Испании, оставалось лишь уповать на дипломатическую ловкость, личное бескорыстие, энергию, полководческую репутацию и преданность М. Фонтея интересам помпеянской партии, видным членом которой он являлся.
Галлы встретили нового наместника (предшественником был Г. Валерий Флакк — 74 год) недружелюбно. Из уст в уста шла молва о его прошлом. Отец М. Фонтея был легатом пропретора Г. Сервилия (91 год) и погиб вместе с ним в городе Аскуле от восставших жителей — эти убийства и послужили сигналом к Союзнической войне (90–88).
М. Фонтею в момент убийства отца было 24 года (род. в 114 году). Он происходил из довольно известной в Риме семьи: на страницах римской истории его предки (родом из города Тускула) появляются со Второй Пунической войны (218–201).
В качестве мстителя за отца М. Фонтей юношей участвует в Союзнической войне. В политике он выступает как большой поклонник Г. Мария. Это обстоятельство сближает его с молодым Цицероном, гордившимся своим общим происхождением из города Арпина с Г. Марием, кумиром всех «новых» людей.
После смерти последнего М. Фонтей избрал себе в качестве вождя Л. Цинну и получил от него за многочисленные услуги квестуру. Когда Л. Цинна был убит мятежными солдатами (84 год), М. Фонтей вместе со своим другом Гн. Помпеем перешел на сторону Суллы (83 год) и принял участие в борьбе с бывшими товарищами по партии. За свои услуги он тотчас получил награду в виде должности легата при пропреторе Г. Аннии Луске, отправлявшемся наместником в Дальнюю Испанию (82 год).
В 79 году М. Фонтей вернулся в Рим. Как хорошо зарекомендовавший себя военачальник, он получает новое важное назначение — легатом в Македонию при консуле Аппии Клавдии. С этим последним М. Фонтей упорно сражается с фракийцами в течение 78–76 годов.
36
Инсубры, как уже говорилось, — самый многочисленный и сильный галльский народ, живший за рекой По. В 222 году римляне взяли галльскую столицу Медиолан и превратили ее в сильно укрепленный муниципий. Недовольные галлы выселились в Свободную Галлию, в Аквитанию. Оставшиеся постепенно приняли латинский язык и обычаи.