По завершении выборов магистратов сенат, раздраженный поражениями консулов, объявил о намерении заменить их одним военачальником и предложил желающим выставлять кандидатуры. Каждая из партий усиленно рассматривала все имевшиеся в ее распоряжении возможности и делала соответствующие предложения наиболее видным из своих офицеров. Однако все возможные кандидаты отказывались наотрез. Никому не хотелось рисковать своей военной репутацией, взявшись за столь неблагодарное дело, как война с талантливым предводителем рабов.
Сенат, не находя кандидатов на пост командующего, был в большом затруднении. И когда Спартак оставил вдруг Цизальпийскую Галлию и двинулся на юг с намерением идти на Рим, город квиритов охватила паника, увеличивающаяся еще больше при известии о новом поражении консулов. Положение стало критическим, и «государство испытывало почти не меньший страх, чем когда Ганнибал стоял угрожающе у стен Рима» (Орозий).
Ввиду опасности положения сенат немедленно объявил мобилизованным весь призывной возраст. Во всех частях города под началом городских преторов были расставлены когорты: одни — на стенах, другие — для охраны Яникульского холма, где находилась государственная казна, у деревянного моста через Тибр и т. д. Часть преторов спешно отправилась в гавань, привести в порядок корабли и лодки на тот крайний случай, если враг все-таки ворвется в город и сенату придется бежать за море — в Малую Азию к Л. Лукуллу или в Испанию к Помпею и Метеллу. Была усилена охрана всех ворот — Капенских, Коллинских (Соляных), Виминальских, Тибурских, Эсквилинских, а также аристократического квартала Палатина. Этот квартал, где жили самые знатные и богатые граждане (Сулла, М. Красс, Гортензий, Метеллы, Курион-отец и др.), всегда играл большую роль в жизни Рима. Он располагался на меньшем из семи холмов Рима и получил название в честь богини — хранительницы скота Палее. Здесь находился древний «квадратный Рим» и священные остатки седой старины, предмет гордости народа квиритов. Все они бережно сохранялись в течение веков потомками: пещера волчицы, по преданию, вскормившей Ромула и Рема; источник и смоковница, под которой их нашли в корзине; шалаш пастуха Фаустула, их воспитателя; хижина Ромула — на самой вершине холма; жертвенник Пана; жертвенник «квадратного Рима»; курия жрецов-салиев (они хранили авгурский жезл Ромула и 12 щитов Марса — «отца» Ромула и Рема); лестница великана Кака (по ней Геракл тащил побежденного им страшного разбойника) и великий жертвенник, поставленный в честь этого подвига царем Эвандром, выходцем из Аркадии, называвшим себя сыном Гермеса; храмы Весты, Фортуны, Приваты (покровительницы семьи), Матери богов; наконец, древний храм Юпитера-Статора (Хранителя, Спасителя), рядом с которым жил некогда царь Тарквиний Древний родом из Этрурии.
В Риме царило смятение. Из уст в уста переходили всякие изречения оракулов, каждый дом и храм были полны знамений и чудес, по всему городу давали обеты, совершали жертвы, возносили молитвы богам о помощи. Делались самые разные предложения: вновь отправить, как после ужасного Каннского поражения, посольство в Дельфы, чтобы узнать, что сулит будущее и как отвратить от себя новые несчастья; вновь прибегнуть к указаниям Книги Судеб, к магии, к предсказаниям этрусков, к чрезвычайным жертвоприношениям на Бычьем рынке, где в войну с Ганнибалом приносили людей в жертву богам, — так и теперь следует закопать живыми в землю три пары мужчин и женщин — из фракийцев, галлов и германцев…
Толпы испуганных граждан тотчас побежали на Капитолий. На вершине его находился римский кремль, а также сиявший золоченой крышей храм Юпитера. Этот священный храм украшали по фасаду шесть стройных колонн, между которыми висели на цепях три диска, а в треугольном пространстве над дверью на щитах сидел Ромул, перед ним находилась волчица. Верх здания увенчивала колесница Юпитера, запряженная четверкой коней. Юпитер держал в одной руке молнию, в другой — посох. По обе стороны от него располагались статуи Минервы и Юноны.
Внутри этого древнего и почтенного храма находились облаченная в пышные одежды глиняная статуя Юпитера, выкрашенная киноварью, а также статуи Минервы и Юноны. Статуя Юпитера считалась древней и досталась Риму в результате успешных завоеваний: одни говорили, что она из Вей, другие — из Фрегелл.
Храм Юпитера являлся одновременно государственным казначейством: здесь хранилась добыча Суллы, взятая в результате успешной Первой Митридатовой войны. В подвалах храма находились также сокровища, образовавшиеся из приношений общественных и частных (сосуды, золотые венки, разные вещи из золота и серебра, трофеи, щиты, изображавшие военные подвиги, и пр. — периодически их превращали в слитки).
Вот сюда-то и бежали римские граждане, готовясь к искупительным жертвам. В величайшем волнении и страхе пробегали они мимо статуй богов и выдающихся людей, стоявших на пути к храму Юпитера, шепча молитвы и заклинания. Кое-кто из благочестия задерживался все-таки по пути в других храмах, покрывавших Капитолийский холм: храмах Верности, Чести и Мужества, Юпитера, которому приносится добыча (храм победоносных полководцев), Юпитера-стража, Венеры-победительницы, Венеры Капитолийской, Благоденствия, богини жатвы Опс.
На ходу граждане обменивались новостями. Услышанное повергало в страх. Говорили, что у некоторых воинов загорелись наконечники копий, на нескольких щитах, статуе Марса и статуях волков на Аппиевой дороге выступил кровавый пот, с неба падали огненные камни, реки потекли кровью, курица превратилась в петуха, родился ребенок неизвестного пола, в садах вдоль Тибра слышались трубные звуки и стук оружия.
Люди, сведущие в предзнаменованиях, скорбно покачивали головами и говорили: «Это не к добру!.. Наступают последние времена Вечного города!..»
Другие им горячо возражали: «Дела не так еще плохи!.. Рим, как достоверно известно, будет сохранен до тех пор, пока в руках квиритов находятся священные предметы, а всего их семь: камень с изображением Кибеллы из Пессинунта, терракотовая колесница из Вей, пепел Ореста, скипетр Приама, покрывал о-палладий из Илиона, статуя, упавшая с неба, священные щиты салических жрецов эпохи царя Нумы[39]. Этих святынь, охраняемых бдительностью добрых граждан и мощью государства, Спартаку не видать. И боги на стороне Рима, хотя они и подвергают его ныне испытанию за многочисленные грехи. Следовательно, победа все равно будет наша».
Форум и сенат в эти часы кипели страстями. В сенате, собравшемся на Капитолии в храме Диоскуров (свидетельство опасности момента!), консулы подверглись острым нападкам за неспособность расправиться с армией мятежных рабов. Помпеянцы требовали немедленно вызвать в Италию Помпея и передать ему всю высшую военную власть для ведения борьбы со Спартаком. Противники Помпея яростно возражали. Они считали возможным в крайнем случае передачу высшей военной власти только члену сената, присутствующему в данный момент в Италии, а также призвать на военную службу всех ветеранов, сохранивших еще силу и воинский дух.
В народном собрании также не было единомыслия. Часть вольноотпущенников и плебеев (люди свободных профессий), все должники, люди, находившиеся под страхом уголовного преследования, — словом, те, кому нечего было терять, кто не имел никаких надежд, — предавали поношению должностных лиц, сенат как собрание кровопийц. «Погодите, вот придет Спартак!.. Он вам покажет!..» — таков был лейтмотив всех их речей. Другая часть народа и отпущенников, связанная клиентскими связями с сенаторами и всадниками, имевшая определенное имущество и виды на карьеру, встретила известие о походе Спартака на Рим страшно враждебно. Они заявляли о своем намерении с оружием в руках сопротивляться «нашествию обезумевших рабов».
Между этими двумя партиями на форуме происходили жаркие перепалки. Заканчивались они, как правило, потасовками с применением палок и оружия. В течение нескольких дней толпы бедноты, отпущенников и рабов («пропащие, нищие и наглые люди», как говорил о них Цицерон) — противники сената — под начальством своих вождей Лентидия, Плагулея, мима Сергия и др. пытались силой захватить форум. Должностных лиц при этом прогоняли из храмов, другим на форум пройти не позволяли. Народных трибунов, сторонников сената, с криками и руганью стаскивали с ростр. Всё решалось насилием и рукоприкладством. Не раз с форума выносили убитых. Но сенат, поскольку свалки чаще всего завершались в его пользу, не назначал в этой связи чрезвычайного суда[40].
39
Один из них, как говорили, упал с неба. От его сохранения, по словам нимфы Эгерии, зависело сохранение Рима. Нума приказал сделать еще 12 таких, чтобы никто не знал настоящего и не мог похитить его. Хранились щиты сначала в храме Весты, а после пожара в 191 году до н. э. в доме весталок у форума, у подножия Палатинского холма, в особом тайнике.
40
Цицерон совершенно откровенно признавал, что плебейские массы Рима и Италии, не говоря уже о рабах и вольноотпущенниках, во все времена были страшно недовольны сенатом: «Вооруженные силы и отряды, осаждающие государство, более многочисленны, чем защищающие его, так как чуть кивнешь дерзким и пропащим людям — и они уже пришли в движение, да они даже и по своей охоте восстают против государства; а вот честные люди почему-то малодеятельны, упускают из виду начало событий и только по необходимости, когда уже дело идет к концу, начинают действовать».