Зверочеловеку не понравилось, что трехглазый никак не отреагировал на его вызов. Он раздраженно что-то крикнул вождю работорговцев, который вопросительно взглянул на своего помощника, а тот, в свою очередь, развел руками. Никто не знал, как заставить странное существо делать то, что им надо.
— Эй, — Томас осторожно ткнул ему пальцем в бок, — ты драться будешь? Я жить хочу, слышишь?
Трехглазый странно покосился на него, удивленно вскинул некое подобие бровей, как будто не ожидал, что он с ним осмелится заговорить. Это было неожиданно. Малкольм привык, что выражение лица существа никогда не менялось. Оно всегда выражало только одно — ледяное спокойствие.
— Можешь ради меня набить ему морду, а? — взмолился Том. Ему не очень хотелось, чтобы тигр выместил весь свой гнев на нем. Этого он точно не переживет. — Не понимаешь? Хорошо, давай объясню иначе.
Тут ему пришлось на ходу придумывать, как при помощи жестов объяснить рогатому гиганту, что нужно сделать. Малкольм показал на него пальцем, пару раз для наглядности ударил кулаком по ладони, как будто бьет по лицу, чтобы точно донести свою мысль, и кивнул в сторону тигра. Это должно было сработать. Он же применил универсальный язык, понятный чуть ли не каждому.
«А вдруг в его мире эти жесты совсем другое значат? — задумался Том. — И кто знает, что именно он ему только что показал!»
И снова никакой реакции. Трехглазый молча отвернулся, размял шею, плечи, и вышел на поляну. Тигр довольно оскалился, обнажив клыки. Каждый был длиной в ладонь или больше. Перегрызет глотку и не заметит. Томасу крупно повезло, что зверочеловек выбрал своею жертвой рогатого.
«Ну, не подведи!» — взмолился он.
Не успел трехглазый сделать и пару шагов, как тигр налетел на него. Он не бил. Он пытался достать острыми когтями до горла или вспороть ими живот. Но ни разу не дотянулся до своего противника. Тот на удивление отлично чувствовал дистанцию. Стоило тигру взмахнуть лапой — рогатый уже далеко. Он как будто издевался над ним. Игрался. Проверял. Сможет, не сможет, достанет, не достанет. Одним словом — дразнил.
«Показушник, — отметил Малкольм не без улыбки. — Ему самое место в клетке. Или на арене. Всем нравится шоу».
Остальные, правда, так не считали. Никто из зверочеловеков не веселился. Они подозрительно внимательно следили за бойцами. И вели себя слишком тихо. Это настораживало. Неужели они ждали другого исхода? Или что?
Тишину разорвал яростный рык тигра. Он прыгнул на противника, как хищник прыгает на жертву, готовый вот-вот ее разорвать. Но просчитался. Внезапно рогатый шагнул к нему навстречу, прямо в полете схватил за горло и, крутанувшись, впечатал в землю. Томаса всего передернуло от характерного хруста костей. Самые крупные зверолюди повскакивали со своих мест, бросились спасать тигра. Повсюду звонко зазвенела сталь. Со всех сторон посыпалась ругань и крики на разных языках.
Но тигра спасать не нужно было. Трехглазый спокойно встал с колена, отошел. Он ни на кого не обращал внимание. Почти. У Томаса мурашки побежали по спине. Существо как-то уж очень странно посмотрело на него. Испытующе. Будто что-то пыталось понять. Или разглядеть. Но сейчас это волновало его меньше всего. Абсолютно все вокруг были при оружии: кто-то схватил первое попавшееся под руку, кто-то с самого начала не расставался с ним, а кто-то держал рядом, на всякий случай.
«Ну и атмосферка, — судорожно сглотнул Малкольм, опасливо косясь то на орков, то зверолюдей. — Покруче чем в фильмах».
Тигр так и не пришел в себя. Зверолюди крутились вокруг него, подносили какие-то странные бутылки и склянки с непонятной жидкостью, водили ими перед носом и ничего. Трехглазый, похоже, перестарался. Томас же не просил убивать. Он же показал ему, что надо только побить. Побить, а не убить! Теперь точно не удастся избежать кровопролития. Это конец! Конец!
* * *
— Он сам виноват, — спокойно сказал Родд. Из всех только он не притронулся к оружию, несмотря на то, что верный меч всегда висел на поясе. Не видел смысла. — Я вас предупреждал, но твой воин сам захотел испытать себя.
Раз-Два опасливо покосился на ящера-купца Ханура, который вел этот караван в эльфийской границе. Один из немногих, кому удалось заслуживать уважение и доверие лесного народа, и нажиться на этом.
— Я потерял лучшего воина, Родд, — прошипел Ханур. — Лучшего! Другого такого просто не найти!
— Разве? — самодовольно ухмыльнулся вождь.
— По крайней мере, до сегодняшнего дня, — сам себя поправил ящер. — Но все равно я потерял воина. И требую возмещения убытков.
— Ты о чем? Какие убытки? Он сам рвался в бой. Сам хотел испытать себя против чужака из другого мира. Сам хвастался тем, что никто не одолеет «великого и могучего Рорка».
— Но…
— Нет, Ханур, это ты должен мне возмещать убытки! — грубо перебил Родд, повысив голос. — Твой воин не только попортил мой товар, но и еще посмел оскорбить своим жалким предложением выкупить его и человека за смешную сумму. Или ты хочешь ввозить свои эльфийские игрушки как все, Ханур?
Давно Раз-Два не видел, чтобы Родд настолько сильно злился. Он крайне редко опускал до угроз, всегда старался все решить мирно, как-то договориться, уладить конфликт, а тут вдруг разошелся.
— Они не посмеют! — зло прошипел ящер. Несмотря на то, что Родд был выше и шире, он все равно стоял рядом с ним и разговаривал так, словно они равные — как по силе, так и по статусу. — Они живут за мой счет!
— Ты правда так думаешь? — усмехнулся вождь. — Они-то без тебя проживут, Ханур, а ты без них? Сможешь ли ты и дальше заниматься своим делом без их помощи? Задай себе сейчас этот вопрос. И прими правильное решение.
— А если я приму другое решение? — с вызовом спросил купец. — Не забывай, нас больше.
— У меня есть он, — холодно сказал Родд и кивнул на иноземца с рогами. — Вы его даже толпой не одолеете. У тебя есть время подумать до нашего отъезда.
Он спокойно повернулся к ящеру спиной пошел назад к палатке, по пути отдав приказ Раз-Два сворачивать лагерь. Солнце уже почти забралось на небосвод, они слишком долго здесь пробыли.
* * *
Зверолюди и орки внимательно следили за ящером в цветастой мантии со странным, непонятным символом то ли в виде солнца, то ли в виде еще чего-то. Томас не особо разбирался в этом. Он больше разглядывал орочьего вождя. Тот держался уверенно, спокойно, только пару раз повысил голос, а под конец даже победно ухмыльнулся, так и не притронувшись к оружию. Либо они договорились, либо зеленокожий имел козырь в рукаве, благодаря которому вышел победителем.
Как только орк повернулся к ящеру спиной, Малкольм облегченно выдохнул. Никто на него не напал, никто не посмел остановить. Они просто молча провожали его взглядом. Особенно мрачным выглядел ящер. Он что-то громко и недовольно крикнул своим, те тут же послушно спрятали мечи обратно в ножны. Тигра уже давно утащили куда-то. С его телом обращались очень бережно. Несли так, словно погиб не обычный воин, а из весьма знатного рода.
Еще Томас заметил, что рогатому все-таки тоже немного досталось, когда тот подошел поближе. На плечах и руках остались следы от когтей. На первый взгляд неглубокие, но кровоточили обильно. Только сам трехглазый не обращал на это внимание. Он сел в свою любимую позу йога рядом с Малкольм, сомкнул тонкие, прозрачные веки и обратился в камень. На самом деле, это было невозможно понять, пока к нему не притронешься. Или внимательно не присмотришься. Внешне он абсолютно никак не менялся, с ходу этого точно не заметишь.
В каменном состоянии раны тут же перестали кровоточить. Томас осторожно наклонился к рогатому, присмотрелся к ним. Он заметил, как очень-очень медленно, почти незаметно порезы от когтей начали затягиваться. Это как с облаками: пока не сосредоточишься свой взгляд на одной точке, не заметишь, как они плавно плывут по небу. Тут было точно также. Зато теперь понятно, что существо не просто так каменеет. Это определенно давало ему еще какие-то преимущества.