И только Томас с рогатыми были не при делах. Поначалу остальные на них откровенно пялились, но наставник довольно быстро решил эту проблему. Ему всего-то потребовалось пару раз взмахнуть кнутом, чтобы все всё поняли. Потом, устав от безделья, Томас самостоятельно пошел к стойке с оружием, взял все нужное и ушел в дальнюю часть тренировочного поля, где принялся отрабатывать показанные Вэоном основы, попутно колотя ненастоящим мечом по ненастоящим манекенам. Роль последних выполняли вкопанные в землю деревянные столбы, изрядно украшенные многочисленными шрамами и вмятинами.
Больше всего Томаса удивило то, что рогатый не остался в стороне. Он тоже взял щит с мечом, встал рядом и принялся тренироваться. Наблюдать за ним было одним сплошным удовольствием. Его движения несколько отличались — плавные, мягкие и быстрые. В них не было ничего лишнего. Почему-то Малкольм заметил это сейчас, когда он мог спокойно понаблюдать за ним и никто не стоял над душой. И не раздавал свои дурацкие команды...
Кстати, где Вэон? Обычно он никогда не задерживался надолго, максимум отсутствовал час-два, а потом возвращался, чтобы устроить им ад. Или только ему. Тут Томас не до конца разобрался, кого Вэон больше все-таки недолюбливает — его или рогатого, который может отправить в нокаут простой пощечиной. Даже наставник-медведь проявляет мало-мальское милосердие к гладиаторам, а этот ушастый — нет. Он гоняет до самого захода солнца и всегда стоит с таким лицом, будто его абсолютно все не устраивает. Так и хочется порой вмазать ему, чтобы стереть это высокомерное выражение.
— Тренируешься? — раздался позади знакомый голос. — Похвально.
«Лучше бы я о нем не вспоминал», — подумал Малкольм, но вслух, конечно же, сказал совершенно иное, жить-то ему еще не надоело:
— Тренируюсь, наставник.
— Ты действительно голыми руками одолел того убийцу? — прямо спросил Вэон, буквально пронзив насквозь своим колким взглядом.
— Да, — осторожно ответил Томас.
— Покажи!
— Сейчас?
В ответ — кивок. Пока Малкольм избавлялся от тренировочного оружия, Вэон закатывал рукава. Ради такого зрелища наставник-медведь даже разрешил всем отвлечься от своих занятий. Вокруг них потихоньку стали собираться гладиаторы, образовывая круг. Это что, какой-то инстинкт, который свойственен абсолютно всем разумным существам? Стоит кому-то начать выяснить отношения, они уже тут как тут, кружатся поблизости, как стервятники, в поисках зрелища.
— Не смей поддаваться мне, иноземец, — поспешил предупредить Вэон. — Дерись так, словно я тот убийца.
— Я и не собирался щадить тебя, — грозно процедил Томас. Как же он давно хотел сказать ему нечто подобное.
— И вправду — не собираешься, — удовлетворенно хмыкнул наставник в ответ, встретившись взглядом.
Как только щит с глухим шлепком упал на землю, Вэон в ту же секунду сорвался с места. Первый удар прилетел сбоку. Рефлексы не подвели — Томас успел выставить руку. Но тут же получил по лицу. Так, слегка, потому что в последний момент дернул головой назад и вправо. Следом на него обрушился еще один боковой. Малкольм пошатнулся, на секунду потеряв равновесие. Удар пришелся по вовремя поднятому плечу. Этой маленькой хитрости его научил знакомый-боксер. И вот она наконец-то пригодилась. Вот только Вэон не думал останавливаться. Он подскочил к нему и от души врезал локтем.
«Попался!» — радостно подумал Томас, заходя противнику за спину. Он обхватил его туловище руками и совершил бросок через грудь, которому только недавно научился. Но вместо того, чтобы воткнуть Вэона головой в землю, они неуклюже грохнулись на бок. Это даже нельзя было назвать броском. Все выглядело так, словно он пытался его повалить наземь. Просто в какой-то момент Малкольм испугался падать спиной на твердую землю. Поэтому, наверное, получилось то, что получилось.
Вот только на этом ничего не закончилось. На земле их борьба разгорелась с новой силой. Вэон отчаянно пытался вырваться, когда Томас — взять на удушающий или болевой. А это было крайне сложно. До сегодняшнего дня ему не приходилось сталкиваться с настолько гибким и вертким противником. Когда он наконец-то поймал его шею, то обнаружил, что Вэон каким-то чудом умудрился подставить руку.
— Сдавайся, — раздраженно пропыхтел Малкольм.
— Нет, — натужно прохрипел в ответ противник.
— Я так долго могу.
— Я тоже.
Этот маленький обмен любезностями нужен был, чтобы перевести дыхание. Они оба порядком подустали бороться друг с другом. Все-таки тяжело с равным по силе. Тут нужно брать либо хитростью, либо сноровкой. Последнее было на стороне Вэона, а вот первое…
Томас на секунду ослабил хватку. Мышцы руки уже одеревенели и адски горели. Этим сразу же воспользовался Вэон, который словно терпеливо ждал чего-то подобного. Он резко дернулся и так извернулся, что выскользнул из захвата. И сразу же попал в другой, ради которого и была «потеряна» бдительность. Для этого всего-то потребовалось поймать ногу противнику, крутануться и прижать ахиллово сухожилие к кости руки. Вэон разразился потоком ругани на эльфийском языке и попытался вырваться. Но Томас быстро это пресек, сильнее сдавив ахиллово сухожилие.
— Все! Сдаюсь! — почти выкрикнул наставник, перестав сопротивляться. — Отпусти!
И Малкольм отпустил — молча, без язвительных фразочек, сказанных максимально пафосно, и с противным чувством, что ему с самого начала поддавались. Не верил он в свою победу. Слишком легкая. Как будто снова повезло, как с тем убийцей. Да, это был несчастный случай. Он не виноват. Он лишь защищался...
— Проклятье, — выругался уже на английском языке Вэон. Когда он встал на ногу и оперся на ту, что немного пострадала, то чуть не упал. — Я никогда в жизни не видел, чтобы кто-то так дрался.
— В моем мире это обычное явление, — немного слукавил Томас. Пусть теперь знает, что нельзя недооценивать противника, даже если он человек, который ни разу в жизни не держал меч.
Когда гладиаторы осознали, что бой закончен, они поспешили вернуться к своим занятиям, чтобы не огрести от наставника-медведя, который уже посматривал на них крайне недобро. Во время самих тренировок им редко удавалось нормально поговорить, потому что любой, кто открывал рот без разрешения, сразу же получал кнутом. Чем-то это походило на армию. Тренер Джим с удовольствием рассказывал о своих армейских годах, считая, что только там можно по-настоящему закалить характер и собственными глазами увидеть настоящих «воинов». Теперь-то Малкольм понимал, о чем он.
— Этот захват… Это было очень больно, — спокойно признался Вэон. — Никогда бы не подумал, что так можно. Но для настоящего боя это не подходит. Слишком непрактично.
— Так он и не для настоящего боя, — согласился Том. — У нас тоже есть свои игрища, на которых выступают бойцы MMA.
— Бойцы ММА? — уже без особых проблем повторил за ним Вэон. — Они тоже мирадоны?
— Типа того. Они выходят на арену, которую мы называем октагоном, и дерутся друг с другом до победы.
— Окта… гон? Что это?
Тяжело вздохнув, Малкольм в очередной раз проклял себя за длинный язык и отсутствие дальновидности. Очевидно же было, что стоит ему заикнуться о смешанных боях, то Вэон от него не отстанет, пока не получил ответы на все свои вопросы. А ведь так и вышло. Томас чуть ли не досконально поведал историю появления ММА и его развитие до нынешнего времени. Никогда в жизни он не встречал настолько внимательного и благодарного слушателя, который потом еще умудрился засыпать сотней вопросов. Признаться, ему впервые пришлось столько отвечать. Даже учителя так не пытали, как Вэон. Этот ушастый успокоился лишь ближе к вечеру, когда пришло время ужинать.