В общем, он так и не придумал, как можно обозвать их пообиднее. В голову лезли только странные мысли. Здесь, среди изобилия роскоши Раз-Два чувствовал себя абсолютно чужим из-за здешней атмосферы. Она насквозь пропитана фальшивым радушием, за которым скрывается зависть, лицемерие, гордость и презрение. Поскорее бы закончить с делами и свалить отсюда.
Толпа в дальнем конце зала восхищенно ахнула. Отсюда не было видно, что именно произвело на них такое впечатление. Все вокруг начали оживленно перешептываться: одни строили догадки, другие делились слухами об особенном госте, который, похоже, наконец-то явился.
— Наши планы немного изменились, — встревоженно проговорил Троргард. Как ему удается так незаметно подкрадываться при его-то размерах? — Я надеюсь, ты правда готов.
— Твои планы, — поправил его Раз-Два. — Что стряслось?
В зал уверенной походкой вошел Сахжар, а рядом с ним шел он — непобежденный чемпион арены со своим учеником. Теперь-то понятно, почему толпа восхищенно ахнула.
— Я буду драться с ним?.. — ошарашенно прошептал Раз-Два. Вот с кем он точно не справится. Никогда в жизни.
— Нет, — мрачно ответил Троргард. — С его учеником.
Троица без труда пересекла половину зала под пристально-восхищенные взгляды и подошла прямо к ним. До этого Раз-Два видел чемпиона только с трибуны, откуда казался не таким грозным и пугающим, как вблизи. Его холодный, уверенный взгляд заставлял чувствовать себя неуютно, лицо не выражало ничего, кроме непоколебимого спокойствия, и только приветливая улыбка сбивала с толку. Давным-давно он пришел в этот мир из своего незадолго до катастрофы, из-за которой все Врата закрылись — раз и навсегда. Именно его внешность внушала страх. Из высокого лба торчали два длинных острых рога, которыми он однажды вспорол живот своему противнику, а другого вообще насадил на них и умудрился поднять его над своей головой. Поговаривали, что он так простоял до самого заката, пока из ран страдальца не перестала сочиться кровь. Но это было задолго до рождения Раз-Два, поэтому последнее вполне могли придумать, чтобы приукрасить историю. Но не только рогами выделялся чемпион на фоне остальных. Его кожа имела кроваво-красный цвет. Казалось, будто он с самого рождения купается в крови побежденных врагов, потому что ему не было равных на поле боя. Только троим удалось сражаться на равных с ним, но даже они проиграли, уступая чемпиону в мастерстве. И имя у него было подходящее — Мор. Звучное, простое, но таилось в нем что-то… нехорошее, неприятное, даже опасное.
А вот ученик чемпиона ничем не выделялся. Обычный зверолюд-ягуар с поджарым телом и хищным взглядом. Чем он сумел зацепить Мора, чтобы тот решил стать его наставником? К счастью, этот вопрос не останется без ответа.
— Мор, — почтительно кивнул Троргард.
— Троргард. — Чемпион чуть склонил голову в знак уважения. — Давно не виделись.
Тяжелый вздох.
— Дела.
— А я думал, ты уже избегаешь встречи со мной.
И почему все так упорно стараются не замечать Раз-Два? Даже ученик чемпиона переключился на его спутника.
— Если бы избегал, не пришел сюда, — грубо ответил Троргард. — Тебе ли не знать этого, Мор?
— Тише-тише, — прошептал чемпион, продолжая тепло улыбаться. — Не забывай, что на нас смотрят. Ты же не хочешь испортить вечер своим отвратительным характером, старик?
— А ты, я смотрю, так и хочешь, чтоб я тебе рога обломал, да, «чемпион»? — почти прорычал спутник Раз-Два.
Мор громко засмеялся, изображая для остальных дружескую беседу, и только после добавил грозно:
— Ты уже однажды пытался. Забыл, чем все закончилось?
Желваки на лице Троргарда заходили ходуном. Не только Сахжар имел больную мозоль, на которую можно было наступить.
— Это с ним будет драться мой ученик? — спросил Мор, окинув взглядом Раз-Два.
— Да, — гадко улыбнулся Сахжар. И лицо у него было чересчур довольное. Аж руки что-то зачесались.
— Он хоть мирадон?
— Нет. — И снова эта мерзкая улыбка вкупе с довольным лицом вызывала жуткое желание почесать кулаки. — Он из вольных.
— Тебя сегодня ждет легкая победа, Намир, — разочарованно сказал чемпион, обращаясь к своему ученику. — Но зато ты поймешь разницу между мирадонами и вольными. И почему они никогда не достигнут тех же высот.
Сложно сказать, что больше всего бесило Раз-Два: мерзкая улыбка Сахжара или высокомерие Мора. Но одно он точно знал — врезать хотелось обоим.
— Да, учитель, — почтительно ответил Намир, не замечая стоящего рядом Раз-Два. Не слишком ли много высокомерия?
— Пошли, Намир, — надменно сказал Мор. — Удачи тебе, Троргард. Был «рад» увидеться.
И троица удалилась — под восхищенные взгляды ничего не понимающей толпы. Они-то видели разыгранный специально для них спектакль, в котором все были друг другу рады. Как ни крути, а эти богачи — такие же обычные люди, просто в роскошных нарядах и с огромной властью в руках.
— Если ты победишь Намира, я заплачу тебе две тысячи динге, — едва сдерживаясь от злости, прошипел Троргард.
— Две тысячи? — удивленно переспросил Раз-Два.
— И пятьсот монет сверху, если что-нибудь случайно сломаешь любимому ученику Мора.
— Я бы и бесплатно сломал ему что-нибудь. Случайно. Но раз ты предлагаешь это сделать за пятьсот монет, то… С огромным удовольствием, Троргард.
— Вижу, ты разделяешь мои чувства, — довольно проговорил собеседник.
— Но это еще не значит, что я согласился на твое предложение, — на всякий случай предупредил Раз-Два.
— Даже не думал.
— Ну и хорошо.
— Но помни, — вдруг продолжил говорить Троргард. — Если ты проиграешь, то можешь забыть о моем предложении. Мне не нужен слабак.
— Логично, — не стал даже спорить Раз-Два.
— Тогда готовься, — буквально приказал собеседник. — Я хочу, чтобы ты надрал жопу этому ублюдку.
* * *
Когда Томас оставался без постоянного надзора Вэона, он был предоставлен самому себе. Второй тренер-медведь вообще не обращал на него внимания — ему своих забот хватало. Поэтому, немного осмелев, Малкольм стал не только оттачивать все эти выпады, финты и прочее, но и вернулся к привычным тренировкам, в которых он смыслил куда больше. Как ни странно, рогатый согласился побыть его спарринг-партнером. Правда, ему пришлось очень долго все показывать. Не так-то просто одними жестами объяснить, что надо делать. Но они друг друга поняли.
И Вэон застал их как раз за этим занятием. Томас кружился вокруг трехглазого, стараясь достать его, а тот ни в какую не подпускал к себе и очень умело держал дистанцию. Кажется, там, откуда он пришел, тоже не понаслышке знают о боевых искусствах. Один раз Малкольму удалось подловить его и легонько ударить под дых. Почти тут же ему в ответ прилетел неслабый подзатыльник, от которого даже голова загудела. А он всего-то на долю секунды потерял из виду левую руку спарринг-партнера.
— Нам нужно поговорить, — с ходу заявил Вэон.
— Э-э-э-э, о’кей, — растерянно ответил Томас, потирая затылок.
— Не здесь, человек, а в там, — сказал наставник и кивнул на особняк. Кто-то похоже забыл нужное слово. — Быстро!
— Все-все, понял.
Трехглазый проводил их обоих внимательным взглядом, словно раздумывал о том, стоит ему вмешаться или нет. На всякий случай Малкольм помотал головой, надеясь, что уж этот жест он точно правильно поймет. И, кажется, он действительно его понял. По крайней мере, рогатый не сорвался с места и не натворил делов, а остался стоять на месте.
В особняк они попали не через главный вход, а через другой, который находился рядом с лачугой лекаря. Ее Томас обнаружил случайно, когда решил проследить за рыжеволосым дворфом. Она видна только с другого конца тренировочного поля, где они почти никогда не бывают — все нужное для занятий находилось в центре. У лачуги так же имелось небольшое квадратное окно, наглухо заколоченное досками.
Дальше их путь лежал через просторную кухню, где творилось черти что. Зверолюди носились туда-сюда от одного котла к другому, пока одни нарезали овощи, а другие разделывали свиную тушу. Или не свиную. Томас не особо разбирался. А заправлял этим невысокий лысый орк с маленькими клыками и очень грозным лицом. Он безостановочно ругался на всевозможных языках и постоянно кричал на помощников, подгоняя их.