Лада сидела на диване, задумчиво смотрела перед собой, видимо, музыка Егора произвела на нее сказочное впечатление. Пристально рассматривая, понимал, что, не смотря на то, что она пока не со мной, при любых обстоятельствах заберу себе, будет принадлежать только мне и никому больше. Не в силах больше ждать, сажусь рядом и накрываю руку Лады своей.
Ее нежные пальчики подрагивали под моей ладонью, таинственный блеск глаз киселил мое сознание. А когда она первая поцеловала, то лишился разума. Мои химические реакции сгущали, отяжеляли движения, кровь по венам вскипала и будоражила. Шелковые губы Лады и такой вкусный язык, нежный и чувственный, превращали меня в неудержимого монстра. Я боялся, что своим напором испугаю ее. Осознание того факта, что сейчас может всё случиться, всё, о чем, я так долго мечтал, вгоняло меня в исступленное желание обладать этой царицей.
Она тесная, влажная, течет, хочет меня тоже. Я ощущал это каждой клеткой своего долбанного, одержимого ею тела. Факт осознания взаимности принял не сразу, не мог поверить, но мокрые насквозь трусики убедили в обратном. Меня закоротило, когда вошел в нее. Сначала не понимал, как снова начать дышать. Блядь, даже сейчас стоит так, что дрова можно колоть, аж больно. Сжимаю член у основания, чтобы как-то притупить, сдавленно выдыхаю.
Она хотела меня так, как и я ее. Она хотела!
Пытался быть нежным, Лада тесная, узкая, боялся навредить. Но потом срывался и трахал так, как никого и никогда в моей жизни. Давал концентрацию нежности, какую только мог, всю собрал. Она охуенная! Тонкая, изящная, грациозная, манящая. Так сладко замирала, когда было особенно хорошо. Её взгляд плавил меня, я видел, что нравлюсь ей, что все это не просто так.
Это понимание окрыляло, вдохновляло и пугало. С ней хотелось быть хорошим, дающим уверенность, с ней просто хотелось всего. Всю жизнь слыть у всех на устах высокомерным говнюком и тут такое: готов весь мир положить к ее ногам, только бы была со мной.
Тот, момент, когда она легла мне на грудь, не заботясь о том, что моя сперма размазана между нами, открыл мне последнюю грань. Я понимал, что рождается в моем сердце по отношению к ней, но до конца этот факт не признал. Думал, что просто доминирует желание переспать с ней и попутно рождает весь спектр разрушающих эмоций. Всю мою сознательную жизнь я только беру, использую, эксплуатирую, употребляю, но никогда не даю. До Лады не видел смысла в этом простом действии, а ей хочется отдать все, что есть и даже больше.
А потом случился весь этот треш. Я понимал, что она не станет слушать ничего, но все равно бесконтрольно качнулся в ее сторону. Бросив на меня убийственный взгляд, Лада быстро исчезла.
Поднимаю себя с пола, бросаю взгляд на часы. Два часа просидел унылым дерьмом. Иду в ванную, чтобы умыться. Хмуро рассматриваю себя в зеркало. Небритый мрачный демон. Надо приходить в себя и ехать на тренировку. Иначе Сабуров меня расстреляет, занятия по верховой езде никто не отменял. Да и Кастор ждет.
Бросаю в сумку экипировку, переодеваюсь и выезжаю в конный клуб. Мрачные симфонии классической музыки, звучащие в машине, не добавляют ничего хорошего моему раздолбанному состоянию. Паркуюсь и выволакиваю себя из тачки.
Только когда ступаю на территорию клуба, немного успокаиваюсь. Это единственное место, где я настоящий, живой. Это мое пространство физической и духовной силы. Сразу направляюсь в конюшню. Бросаю у стойла сумку. Кастор стоит, внимательно косит на меня сливовыми глазами, всхрапывает. По мере того, как открываю дверь, конь перебирает ногами и машет головой.
Вынимаю из кармана сахар и отдаю ему. Кастор съедает и кладет мне голову на плечо, замирает. Мой катализатор, мой дитёныш, но ему тоже бывает не хорошо. Вижу, что мой конь сегодня не особо в прекрасном настроении, впрочем, как и я, поэтому успокаиваю его. Обнимаю и поглаживаю гриву.
Поднимаю сумку и иду переодеваться. Раздевалка пустая, это хорошо, ни с кем не хочу разговаривать. Неспеша надеваю экипировку: бриджи, мягкие жокейские сапоги, перчатки. Какое-то время сижу, откинувшись на стену. Но надо двигаться, выхожу в коридор и вижу, как навстречу идет Света.
Светлые волосы откинуты на спину, одета, как всегда, в максимально обтянутом коротком платье, выгодно подчеркивающем ее фигуру. Длинные тонкие шпильки оставляют вмятины в линолеуме. Яркие губы ярко сверкают в свете приглушенных ламп. Раньше мне нравилось. На одной руке висит дизайнерская сумка, в другой зажат телефон и ключи от машины.