Через некоторое время к нам приближаются владельцы агентства и по совместительству хозяева вечера. Родители Ганса в действии. Мило здороваются и задают дежурные вопросы. Общение происходит спокойно, слышу что-то о бизнесе. Дамы обсуждают отдых и последние новинки моды. Мне скучно, рот уже болит от натянутой улыбки. Я сама вежливость, деваться некуда. Но все же решаюсь оставить их.
Извинившись, отправляюсь блудить дальше, хотя остаюсь в поле видимости своих родных. Старательно не обращаю особое внимание на преследующие взгляды, все же народу стало понятно, кто на этих фотографиях. Вежливо, но вымучено улыбаюсь. Хочу домой.
Наконец, вижу Ганса! Он поспешно шагает мне навстречу. По его виду вижу, что поездка домой отодвигается. Он странный, дерганный. Что-то случилось. Стремительно движется и резко замирает около меня.
— Лад, короче, по делу. Только что из офиса, пока ты здесь веселишься. Вел переговоры с зарубежными партнерами. Твои фото покупает «Бьютилайф». — выдыхает он.
Информация очень дозирована, мне непонятна. Кто такие «Бьюти» я только могу предполагать, какое-то крупнейшее европейское издание. Слышала мельком. Поэтому пока не воспринимаю реально то, что слышу.
— Кто? — замираю я — Ты не путаешь?
— Нет! Я что идиот? Ты понимаешь, что это значит? С ними работают все крупные компании в бизнесе нашего направления. Это мечта! — быстро проясняет картину.
У Ганса лихорадочно блестят глаза и он, мне кажется, чуть не в себе. Ну понять можно, конечно же. Выйти на такой уровень сотрудничества. Я сама нахожусь в шоке, совсем не ожидала. Ганс тащит меня в угол и судорожно тараторит.
— Я знал! Только не предполагал, что так быстро стрельнет. Мы работаем со многими, но, чтобы такие мастодонты, как «Бьюти» согласились на наши условия — восхищенно выдыхает — круто, что говорить. Я знал! Я не ошибся в тебе! Это море денег, детка!
Стою в ступоре. Все равно не догоняю размеров масштаба.
— Так. А мне что делать то? — пытаюсь въехать с ситуацию.
— Лад, все, что могу сказать. Они хотят еще сессию, но уже под их руководством, согласованную с нами естественно. В течении трех месяцев все решится. Это время отведено для решения всяких формальностей, оформления доков и подписания договоров. Тебе предлагают контракт на одну съемку за огромные деньги. Что думаешь?
Самый шоковый шок ничто в сравнении с моим состоянием. Как такое вообще могло произойти? Я ожидала всего что угодно, но только не этого размаха. Мне девятнадцать, а уже вот такие подвижки. К чему это может привести не знаю. Но как мне быть? Я же в этом ничего не понимаю. У меня учеба, да и в принципе страшновато.
— Я не знаю, Рус. — теряюсь я — Посоветуй.
Ганс округляет глаза. Смотрит на меня, будто я умалишенная. В глазах искреннее непонимание и немой вопрос, а не чеканулась ли я часом.
— С ума сошла? Ты думаешь, что они всем подряд такие предложения делают. Модели мечтают о них. Это море денег, которые можешь заработать сама! Это Лондон!
— Лондон? — отмираю я- Из прекрасного то, что я могу жить у родителей. Не надо будет заморачиваться с жильем.
Ганс осекается, замирает, поднимает руку и тычет указательным пальцем, и ловя меня на неосознанной эмоции внезапного, подсознательного согласия.
26
— Согласилась! Ты, мать твою, согласилась! Все, разговор окончен. Другие ответы не принимаются! Первое слово дороже второго!
Я искренне смеюсь и радуюсь его реакции. Вспомнил детские поговорки, но это все от перевозбуждения от событий.
— Дай, дай, дай подумать! — еще пока кривляюсь.
У него не прокатывает. Складывает из пальцев огромную фигу и изподтишка показывает мне. Срывается с места и на секунду, оставив меня одну, тут же возвращается с двумя бокалами игристого вина.
— Закрепим успех, девочка моя! Покажем им кузькину мать! Пусть восхитятся. — звонко чокается со мной.
Пока мы отпиваем вино, вокруг нас собираются люди и выражают одобрение и восхищение нашей работой. В основном хвалят Ганса, который придумал и воплотил. На меня реагируют иначе. Я- эстетика, мной любуются.
Официальная часть закончена, народ становится более расслабленным. Слышаться взрывы смеха и разговоры стали немного громче. Звучит приятная медленная музыка, и Рус приглашает меня на танец. Тяжело вздыхая, сетуя на уставшие, гудящие от непомерных шпилек, ноги, с укоризной смотрю на парня. Взывая о жалости. Нет, он и не думает отступать. Ладно, черт с тобой! Ганс ведет меня на середину и заключает в объятья.
— Держись, немного осталось. Этот танец и везу тебя домой, честно! — успокаивает он меня.