Да по хер, что у нее с ним. Моя! Даже если и не так. Отберу!
Заношу руку, чтобы постучать, но слышу звук открывающейся двери и голос.
— Цезарь! Клео! Спокойно!
Слышу шаги и звук открывающейся двери вольера. Сейчас выбегут алабаи. Мне пиздец, если не успею добежать до забора. Есть только несколько секунд, чтобы жопа осталась целой. Беги! Мимолетный прощальный взгляд в окно, зацепить еще раз ее образ, чтобы вечером точнее воспроизводить в воспаленном сознании. Даже в этом состоянии вижу, как она садится на кровати, смотрит на стекло и идет к окну. Беги!!!
Со скоростью ветра несусь и перемахиваю через забор. Почти перемахиваю, что-то не пускает. Извиваясь, пытаюсь обернуться. С громким лаем бегут собаки. Ну вот и все последний русский, мать их так. Сейчас хватанут. Дергаюсь, пытаюсь отцепиться и перелезть на другую сторону. А злобный лай все ближе. Только бы все части тела остались на месте. Последний отчаянный рывок и я на свободе. Вырвался, бегу, как ветер.
Где же машина, темно, как у афроамериканца в одном месте. Мчу практически наощупь, не видно ни хера! Чувствую, как ноги приятно холодит. Пока думать некогда, но что это? Так, стоп, а с чего холодит? Прохладно стало вдруг чего-то.
Юзом торможу около тачки и опускаю глаза вниз. Сука, я без штанов! Они на заборе, ими же зацепился. И как теперь, когда они там, блядь, как флаг развиваются! Грёбаный стыд! Ладно, сожру себя потом, а сейчас в машину и по газам!
Съездил, поговорил, выяснил. Молодеееец….
28
Что там происходит? Лежала своей постельке и с интересом читала, никого не трогала. Расслабило так, что даже за какао лень было идти, а мне очень хотелось, между прочим! Но лень! Лежала и думала, идти или не идти.
Дилемма, блин! Пойти, навести кружку или само пройдет. Пока размышляла, услышала лай Цезаря. Клео деликатно подгавкивала. Но даже этого хватило, так как лай их мощный и грозный, бухают так, как будто асфальт трескается или взрывается что-то с периодичностью. Да что же они там разволновались? Переворачиваюсь на спину, волосы свисают с кровати, надо завязать в гулю, иначе запутаюсь.
Поднимаюсь и хочу вначале открыть окно, пустить свежий вечерний ветер в комнату. Вздрагиваю от неожиданности, силуэт человека и тень бледного лица мелькают передо мной. Трясу головой, может померещилось? Вампир? На секундочку, «Сумерки» читала сейчас. Поэтому впечатление еще не остыло. Раскрываю рот, чтобы заорать, позвать деда, но не делаю этого. Какой вампир? Я же не сошла с ума. Показалось, нет там никого.
Хватаю штаны и прыгая, вдеваю ноги, попадаю не сразу. Набросив футболку с длинными рукавами, выбегаю из комнаты. Слышу, как дед хлопает дверью и выходит во двор.
— Ба, — зову ее — ты где? А вот ты, я потеряла, ищу, где ты есть.
Бабушка невозмутимо поднимает голову и поправляет очки.
— Лад, чего всполошилась, сейчас Адам разберется. Он всегда все решает. Волноваться не о чем.
Вот непробиваемая, с восхищением смотрю на нее. Всю жизнь за крепкой спиной деда. Каменно уверена в его несокрушимости. В том, что Адам все решит. Правда, она и сама не промах.
Бабуля встает, царским жестом поправляет какое-то невероятное домашнее платье (ни разу не видела ее в халате, она и мне запретила его надевать) и, звеня бижутерией на обоих запястьях, идет к выходу. Я за ней.
А на улице деда нет.
— Адам. — зовет бабушка и напряженно прислушивается.
— Леночка, иди сюда, я за домом. — откликается дед.
Ба идет неспеша, попутно оглядывает территорию, все ли в порядке. Плетусь понуро следом. И что там?
Деда стоит около забора, на котором что-то висит. Тряпка какая-то, блин. Интересно, как она туда попала. Ну ни бабуля же ее повесила, у нее везде армейский порядок и разбросанные тряпки, это нонсенс для нас.
Дед стоит среди псов, которые лежат у его ног и задумчиво изучаетэтона заборе.
— Адам, почему ты вышел без кофты? — строго спрашивает она.
И вот она метаморфоза. Мой несокрушимый дед теряется. Выжив в сложное экономическое время, росший отчаянным бандюганом и дворовым пациком, победивший большое количество конкурентов и достойно занявший свою нишу, теряется.
— Леночка, ну так тепло же.
— Ну где тепло? А твоя спина? — поднимает брови бабуля.
Сейчас начнется. Она помешана на его здоровье. А он бегает от ее лечения со скоростью спринтера.
— Ну не беспокойся, все будет в порядке. Обещаю. Ты лучше посмотри, что я нашел. — переводит он ее внимание легко и умело, впрочем, как всегда.