Настроение падает и разбивается, как тончайшая фарфоровая чашка, сброшенная неосторожной рукой. Даже безжалостно расколоченная, наверное, так будет точнее. Я не хотела бы, оказаться правой, это самая страшная предполагаемая ситуация сейчас на данный момент.
На столе дергается телефон и вспыхивает экран. Пришло сообщение. Читаю.
Спартак: «Ты думаешь, мне легко сидеть и даже не смотреть на тебя? Но все равно смотрю…Я вижу твое лицо. Не придумывай. Все по-прежнему и даже больше.»
Боже мой, я плохая актриса.
Но от его сообщения, приходит радостное облегчение. Придумала тут что зря. А Спартак просто выполняет мою просьбу. Чувствую приток адреналина. Тук-тук-тук, начинает громче стучать мое воспрянувшее сердечко.
Быстро печатаю ответ.
Моя Лада: «Нет, не думаю. Мне тоже нелегко…»
Кошусь в сторону Архарова. Непроницаемый. Просто каменный. Немного склонившись к экрану, набирает слова.
Спартак:«Я сейчас вытащу тебя из этой долбаной аудитории. Мне необходимо хотя бы просто коснуться тебя. Просто взять за руку. Можно?»
Из всех сил удерживаю спокойное выражение лица и отвечаю.
Моя Лада: «Умоляю, не провоцируй. Мне тоже нужно тебя коснуться. Но мы договаривались. Это мое условие. Спартак, пожалуйста»
Хмурится. Через несколько секунд приходит ответ.
Спартак: «Приезжай на ипподром, прошу тебя. Это еще одно место, где тебя со мной никто не увидит…Хотя я очень хочу, чтобы нас все видели. Ночью скучал. Ты помнишь, что я тебя..»
Без вопросительного знака. Просто констатирует факт. «Ты помнишь…» Да! Я помню.
Моя Лада: «Не знаю, смогу ли.»
Резко отодвигается стул. Скрежет прямо посередине лекции. Оборачиваюсь на звук. Архаров встает из-за стола и идет прямо на меня. Я замираю. Он с ума сошел! Что делает?
Внутри начинает все мелко дрожать. Даже фокус зрения плывет, так я испугалась. При всех и вот так смело и отчаянно. Я не хочу, чтобы знали, ну не могу я!
Спартак смотрит на меня не мигая, глаза горят, как тысячи факелов. Он зол, в ярости.
В гнетущей тишине, идет и резко заворачивает у моего стола на выход. Мне кажется, что мой громкий выдох облегчения слышала вся аудитория. Внутренне сжимаюсь, но вместе с тем, понимаю в этот момент, я поеду. И гори все синим пламенем.
Домучиваю этот день занятий. Спартак больше не возвращается, хотя оборачивалась каждую минуту и искала глазами. Но нет, не появился.
Машу все же уводит Филатов. Я ободряюще улыбаюсь ей, пока она тащится за ним и показываю знаками, чтобы сказала ему. Хотя это и не мое дело, но уж сильно хочется, чтобы у них все получилось.
Уже на бегу к своей машине, увидела их вместе. Маша что-то горячо объясняла Егору, а он, счастливо улыбаясь, прижимал Машу к себе и успокаивал. Потом и вовсе схватил ее на руки и закружил. Отлично, один камень падает с груди! В хорошем настроении, прыгаю за руль и еду.
Я знаю, где находится ипподром, где тренируется Спартак. Не оттягиваю время, сразу еду туда. Бросаю машину и захожу на территорию. Иду и понимаю, что он на меня обиделся, прокручиваю предполагаемый разговор в голове. За своими мыслями дохожу до манежа и вижу следующее, что в буквальном смысле слова заставляет замереть на месте.
Спартак летел на своем черном Касторе, как печальный ангел Смерти. Странное сравнение, но такое. Его конь — грациозное создание, само воплощение силы и мощи. С каждым взмахом гривы, энергия рвалась из него, как взрыв. Мощная грудь перекатывалась при каждом скачке. Горделиво изогнутая шея покачивалась в такт бега.
Не менее потрясающее впечатление производил Спартак, который был спаян с конем, как монолит. Идеальное равновесие движения. Внутренний контакт Спартака и Кастора был совершенен. Они казались единым целым. Завораживающе!
Я не могу отвести взгляд. Физически не могу. До такой степени это красиво. Архаров отличается от других парней. Он завлекает своей недоступностью, внутренней несокрушимой силой, легкой претенциозностью, властностью. Но все это для других, не для меня. Рядом со мной, Спартак иной.
В этот момент я четко осознаю, что лед сомнений, в отношении Спартака, начинает трескаться. Водоворот оглушающих чувств затягивает на свое дно, и надо как-то умудриться не погибнуть в этой пучине.
Спартак замедляет ход и, повернув Кастора, направляет его прямо ко мне. Молча подъехав и пришпорив коня, протягивает свою ладонь. Пронизывает твердым и немигающим взглядом, на дне которого плещется чуткая привязанность. Симбиоз несовместимых единиц.