-Тогда другое дело, живите хоть полгода… на верхнем этаже борделя… как раз свободная комнатушка есть… этих денег даже на моего личного врача хватит, гляжу совсем ты паря плох… бледный весь и шатаешься…
Специально приспособленными местами для занятия проституцией были публичные дома ( lupanarii ), вход в него от улицы отделяла лишь одна занавеска, за которой расхаживали куртизанки в легких прозрачных одеждах или полностью обнаженные. Внутри было два этажа, и крыша где соответственно и предстояло «прятаться» от властей нашим героям. Длинные коридоры были разделены по обе стороны небольшими помещениями, для встреч с клиентами, тоже без дверей, а лишь закрытые плотными грязными шторами, во дворе был навес, с печкой из камней, на ней готовились какие-то весьма аппетитные блюда, которые быстро «исчезали» под заказ клиентам, как и вино в кувшинах, таскающее прямо из подвала невольниками.
-Ничего себе, здесь толи бордель, толи, постоялый двор, толи трактир? - удивленно спросил Максимиллиан, когда они наконец добрались в предоставленные «апартаменты».
-Всего по немножко дорогой, жить то хорошо, всем хочется вот и крутимся как можем… порт то совсем рядом находится… кому поесть охота да выпивкой «побаловаться», а кто-то…, например, моряки охочи до женского тела, хотя попадаются и «любители мальчиков» порой…
Мне все это досталось в «наследство» от армейского квартирьера, здание пару лет назад, я выкупил у римской армии, «подлатал» немного… здесь и раньше бордель был с "одобрения" командования… для проявления заботы о солдатском досуге, так сказать…кстати, мне недавно один знакомый таможенник рассказывал, как принял честных женщин за прислугу для борделя, смешно, право слово, вот послушайте: -
«Когда они добрались до границы Двуречья, мытарь, надзиравший за мостом, привёл их в таможню и спросил, что у них с собой. «Со мною, — отвечал Аполлоний, — Рассудительность, Справедливость, Добродетель, Выдержка, Храбрость, Воздержность», — и так он перечислил множество имён женского рода. Мытарь, радея о своей корысти, сказал: «Этих рабынь следует записать в таможенное объявление». — «Никак невозможно, — возразил Аполлоний, — ибо не рабынями они при мне, но госпожами».
Глава 18
-Ну, что девочка моя, перед решающей схваткой, в Колизее, тебе нужно победить хотя бы в одном представлении, на небольшой арене, а главное уцелеть на венационах, когда в перерывах между боями, венаторы будут сражаться со всеми хищниками подряд, и соответственно они могут напасть на любого гладиатора, который окажется рядом: - напутственными словами молвил дядюшка Руфин помогая облачатся в прочный доспех свою племянницу.
-Надеюсь ты не забыла разницу между ними и бестиариями - эти клоуны просто забавляют публику всевозможными цирковыми номерами, хотя тоже носят с собой оружие: - вмешался в разговор ланиста Аврелий и сразу же добавил:
-Давай Спартана, тебе пора на арену, не подведи нас, я поставил на тебя все свои деньги. В этот раз мне снова предстоит «померятся силой» с лудусом, этого "упыря" Дометиана, в прошлый раз моя школа победила… как будет в этот раз не знаю. Храни тебя Юпитер, девочка!
- Ты главный кодекс гладиатора надеюсь не забыла Крискентия? – переспросил ее, сильно переживая, старик Руфин.
- Конечно же помню, не переживай ты так, дядюшка:
Первое - гладиатор всегда во время поединка должен был хранить молчание – единственный способ, которым я могу контактировать с публикой, это жесты… один я хорошо помню… средний палец вверх.
Девушка весело засмеялась, думая о чем-то своем, потом увидев хмурые взгляды своих наставников продолжила:
Второе - гладиатор не имеет право на трусость и страх смерти. Если боец чувствует, что умирает, он должен открыть противнику своё лицо, чтобы тот добил его, глядя ему глаза, или самой перерезать себе горло, сняв шлем и открыв зрителям своё лицо и глаза, и те, должны были увидеть, что в них нет ни капли страха... ужас какой-то…
Третье - гладиатор не может сам выбирать себе противника, чтобы на арене не сводили свои личные счёты и обиды…
Сквозь решетку огромных кованых ворот, девушка с интересом наблюдала над поединком зрелищного представления… масса тел убитых и раненых были разбросаны по всей территории арены, словно поломанные деревянные куклы, с которыми она играла в детстве. Несколько гладиаторов сцепились в рукопашную, пытаясь без оружия задушить друг друга в своих смертельных объятьях… Ретиарий успел запросить свою «рыбацкую» сеть на голову фракийца, но тот в последний момент перехватил рукой трезубец, а второй со щитом, нещадно колотил по корпусу противника … рядом Мурмиллон занес свой короткий меч, добывая израненного Гопломаха…
Димахер стоял над поверженным Галом, с двумя мечами, а в глазах его мелькнуло явное безумие и «жажда крови», и он утолил свой «голод» изрубив на части двух нападавших на него Провокаторов с ножами…
Леквеарий с копьем и верёвочным лассо пытался было заарканить своего врага, но промахнулся, и поэтому всячески пытался отогнать от себя наступающего Самнита в полной экипировке, тот был скорее всего более опытным бойцом, так как поднырнув под прямой удар оружия, нанес смертельный выпад в область шеи…
Вот Крупеларий уже занес меч, для последнего решающего удара, но противник Секутор поднял руку, для «позорной» сдачи и гладиатор оглянулся на трибуны, ожидая решения толпы… зрители взревели в предвкушении очередного кровопролитья, и большая часть зрителей подняла большой палец вверх, что означало- «насади его на клинок», меньшая же часть «сжалилась», опуская его вниз, – «оружие воткни в землю» …воин резко взмахнул мечем и голова в шлеме покатилась в сторону «оголтелой» человеческой массы…
С поля боя стали уносить убитых и раненых, а немногих уцелевших победителей, приветствовали восторженными воплями и бросаемыми на окровавленный песок монетами и даже драгоценностями…
- Ave Ceasar, morituri te salutant! – Идущие на смерь приветствуют тебя, Цезарь! – произнесли хором вышедшие в центр амфитеатра гладиаторы, и, хотя правителя среди зрителей не было, но традиция превыше всего...
Когда раздался звук трубы и барабанная дробь барабанов, воины схлестнулись в яростном смертоубийстве… кто-то, будучи бесправным рабом –пленником, кто-то должником, а кто-то из-за своего «ЕГО», которое шептало на ухо: «добудь признание и славу и станешь безмерно богат» …
Крискентия было вооружена длинным копьем и коротким кинжалом за голенищем, из защиты был прямоугольный щит, шлем, наплечники и бронзовые поножи.
Первым противником девушки оказалась настоящая «амазонка» с длинным мечем и круглым щитом, и, хотя другой защиты у нее не оказалось, но и с тем, что было в наличие она обращалась виртуозно. Несколько раз Крискентия была на «волосок от смерти» и даже получила несколько весьма болезненных порезов, но жесткая выучка у самого бывшего гладиатора Руфина, дали результат, когда перерубленное пополам копье выпало из рук, девушка сумела воткнуть острый клинок кинжала в глаз противнице…
Передохнуть Спартане не дали, Ретиарий, с потерянной в бою сетью и шлема, набросился на нее сзади с трезубцем и практически пригвоздил ее к стене, отчего даже треснул щит и пару ребер… дальнейшее девушка помнила с трудом…словно ее руками и ногами словно марионетку, кто-то невидимый дергал за нитки… упав на песок в широкую растяжку, девушка нанесла резкий выпад кулаком с сторону не закрытого паха мужчины, с такой силой что раздался хруст и он, судорожно глотая воздух завалился на спину.
Подойдя к нему вплотную Крискентия подняла оброненный трезубец и вонзила его в грудь врага…а в голове вспыхнул образ девушки с именем Виктория…
Вокруг нее слышались удары мечей, треск ломаемых щитов, крики раненых и хрипы умирающих…
Следующий враг был не мене коварным, он буквально перед ней зарубил топором одного из партнеров по гладиаторской школе, и даже сумел сбить остриев с головы ее шлем, как снова неведомая сила выбросила ее разжатие пальцы, и они вырывали кадык из горла противника… толпа вначале онемела от столь непривычного способа убийства, а потом взревела в кровожадно неистовстве…