Клейдемос встал, надел шлем и взял щит. В великолепных доспехах он выглядел устрашающе.
– Мы боремся за жизнь и свободу, – вымолвил он. – Враг не сможет остановить нас. А теперь гасите факелы и следуйте за мной.
Он направился к воротам, и воины молча выстроились за ним. Они прошли между рядами стариков, женщин, детей. Гору окутывала кромешная тьма, и облака скрывали даже слабое сияние звезд. Илоты спустились по тропе, ведущей в долину, и подошли почти вплотную к первым спартанским сторожевым постам. Из укрытия за скалой Клейдемос увидел двух дозорных, гревшихся у костра. Ему вспомнилась тактика фракийцев, с которой он столкнулся, когда командовал четвертым отрядом равных: они разводили большие костры, чтобы осветить большую территорию, но дозорные всегда оставались в темноте, где их не было видно. Он подозвал группу лучников и указал им на силуэты, которые виднелись вдалеке.
– Они не должны издать ни единого звука, – сказал он и подал сигнал. Лучники выстрелили, и дозорные рухнули, пронзенные градом стрел.
– Теперь, – сказал Клейдемос, – мы сможем подойти вплотную к лагерю, и никто не успеет поднять тревогу. Когда дам сигнал, бросайтесь в атаку. Перережьте веревки палаток, чтобы они упали на спящих воинов, и кричите что есть мочи. Им должно казаться, что нас тысячи. Поджигайте все, что сможете поджечь. Отвяжите лошадей, чтобы они разбежались в разные стороны, уничтожайте припасы. И ни в коем случае не действуйте в одиночку, всегда держитесь вместе. Когда вы пройдете через лагерь и разрушите его, бегите к насыпи в долине, как условились. За вами останутся лучники, они смогут стрелять благодаря свету костров, оставаясь незамеченными в темноте. Да помогут вам боги.
Он поднял руку и подал сигнал. Люди с криками бросились вперед и рассыпались. Вскоре они уже были на заставах и напали на солдат гарнизона, одолев их. Спартанские воины проснулись среди ночи и попытались схватить оружие, чтобы покинуть палатки, но их уже встречали илоты, успевшие разбежаться по всему лагерю. В темноте завязались яростные рукопашные бои. Огонь костров осветил весь лагерь и озарил красноватым сиянием ужасающую картину: всюду крики, приказы, брань, ржание коней и множество окровавленных тел. Но вскоре воины Клейдемоса вышли на открытую местность и поняли, что настоящий лагерь находился чуть поодаль, примерно в ста шагах от них. Оказалось, что царь Плейстарх, опасавшийся такой ночной вылазки, изменил расположение лагеря за несколько часов до нападения, а в первых рядах оставил легкую пехоту. К тому времени, когда илоты выбежали на поляну, зазвучали трубы, и гоплиты Плейстарха построились в ряды. Нападать на сплоченную фалангу в таких условиях на открытой местности было бы безумием, и Клейдемос отдал приказ бежать к крепостному валу, рассчитывая на то, что Карас уже занял его. Сам он остался с отрядом, чтобы прикрыть отступление.
Бой возобновился. Илоты пытались отступать строем, и лучникам удалось замедлить наступление фаланги Плейстарха, неспешно марширующей через поле, чтобы не нарушить построение. На рассвете войско спартанцев встало перед валом, за которым собрались все выжившие илоты. За их спинами жители Ифомы уходили на запад под охраной горстки вооруженных людей. Плейстарх на коне выехал вперед, чтобы отдать приказ о нападении и добить илотов, которые совершенно выдохлись и лишились защиты городских стен. Солнечный свет тускло пробивался сквозь облака. Царь поднял копье, но не успел опустить его: на поле ворвался всадник, мчавшийся во весь опор. Он остановился между строем и укреплениями илотов.
– О царь, – сказал он и спрыгнул с коня перед Плейстархом, – о царь, послание от эфоров и старейшин.
– Я прочту его позже, – ответил царь и вновь поднял копье.
– Нет, – возразил гонец, протягивая свиток, – ты обязан прочесть немедленно.
Армии противников молча стояли друг напротив друга. Плейстарх снял шлем и прочитал:
– Эфоры и старейшины Спарты приветствуют царя Плейстарха, сына Леонида! Увидев несчастья, которые постигли наш город, и убоявшись гнева богов, мы обратились с вопросом к Дельфийскому оракулу. Вот ответ: «Освободите просителей Зевса Ифомского». Поэтому, о царь, освободи жителей города и останови войну, ибо такова воля богов. Афиняне готовы предоставить землю для поселения тем, кто согласится последовать за представителями их города и, в частности, за тем, кто передаст тебе это послание. Мы чтим твою доблесть и преданность законам родины.
Царь поднял изумленный взгляд и увидел двух афинских офицеров, подоспевших за гонцом.
– О царь, – обратился к нему один из них, – мы давно просили эфоров и старейшин положить конец этой войне, которая приносит только смерть и страдания. Когда нас попросили принять этих людей, мы согласились. Поэтому позволь вывести их с этой земли и прими приветствия и наилучшие пожелания афинян, которые по-прежнему чтут память твоего отца.