Внезапно подумалось, что если бы мы пришли вовремя, то и нас тоже, с большой вероятностью уже б не было в живых.
– Командир, Монах, прикройте меня. – Сапер шагнул вперед. Я придержал его за руку.
– Подожди.
– Кассеты. Надо их…
– Успеешь. Постой минуту.
Я чувствовал что-то. По телу одна за другой прошли теплые волны. Еще. И еще. Мощный поток захлестнул меня. И без того вывихнутый мир Зоны завертелся перед глазами, превратившись в какой-то странный калейдоскоп. Господи, неужели начался выброс?… Нет… Агрессия и опасность в окружающих нас развалинах, чей-то страх, исходивший непонятно откуда, и… еще что-то. Слабое, почти неуловимое чувство, которое я уже когда-то испытывал раньше. Испытывал в Зоне. Но я никак не мог вспомнить, что же это. Словно детский плач… Плач потерявшегося, испуганного, беспомощного ребенка…
…Пульсирующая волна, захватившая большую часть сознания, постепенно ослабевала. Господи, раньше такого не было! То есть было… но не так сильно. И я вспомнил, где и когда уже чувствовал это «плач».
Как-то, несколько лет назад, после полуночи в сталкерский бар ввалился обезумевший от страха Совёнок. Два сопливых тринадцатилетних пацана, мечтающих стать сталкерами – он и Малыш, тайком от всех первый раз пошли в Зону. Ночью! Разумеется заблудились. А в темноте, освещаемой вспышками молний, казалось совсем рядом уже раздавался чей-то вой… Бросились бежать через лес, потеряли друг друга в темноте. Совенку повезло – выбрался на дорогу. А вот Малыш…
Змей, Флинт и я рванули на поиски. Зайти далеко они не могли, а значит какой-то шанс был. «Комариные плеши» и «мясорубки» в лесу у границы Зоны большая редкость, твари – как повезет. Мы втроем разошлись по ночному лесу, прислушиваясь ко всем звукам. Безрезультатно. И тогда я вдруг точно так же почувствовал… не услышал, а именно ПОЧУВСТВОВАЛ что-то, напоминающее детский плач. Слабая волна шла откуда-то справа, и я пошел в том направлении. Через несколько минут я наткнулся на Малыша, тихо сидевшего под деревом с подвернутой ногой. Бедняга боялся не то что звать на помощь, а даже плакать. Подвернув ногу, он заполз под дерево, спрятавшись между корней, и молча терпел боль, ожидая что вот-вот из темноты появится Контролер или зомби…
В ту ночь ребята заработали свои клички. Когда я на руках внес в бар завернутого в плащ-палатку юного сталкера, его тут же окрестили Малышом. А радующемуся Совенку потом припомнили его глаза, когда он влетел в бар, поставив всех на уши…
Корпус три. «Плач» я «слышал» оттуда. Если кто-то из группы зашел в здание, он мог уцелеть. Но… господи, какое оно большое! Семь этажей. Где же искать?
– Эй, Командир, с тобой все в порядке? – Монах взял меня за плечо и легонько встряхнул.
– Да. – я указал вперед, на корпус, возвышавшийся перед нами. – Там есть кто-то из уцелевших.
– С чего ты взял?
Сбивчиво, не вдаваясь особенно в подробности, я объяснил им про «плач». Они молча переглянулись.
– Даже если ты и прав, Командир, найти их будет непросто. Детектор в здании устойчиво берет метров на семь, максимум десять. Будем прочесывать?
Я не успел ответить. Наши детекторы жизненных форм, как будто услышав, что о них вспомнили, разом тихо запищали.
– Что за?..
Сзади нас под чьей-то ногой хрустнул камень и раздалось глухое рычание.
Мы обернулись, разом вскинув винтовки.
Вепрь!
Дикие кабаны, с незапамятных времен жившие в этих лесах, после Катастрофы не вымерли и не ушли, а, выжив, стали одними из самых крупных зверюг Зоны. Под воздействием радиации, и без того немаленькие «хрюши» изрядно прибавили в размерах, отрастили здоровенные клыки, покрылись густой шерстью, как мамонты. И, самое главное – пересмотрели свой рацион питания. Проще говоря – перешли с желудей на мясо.
До вепря было не больше двадцати метров. Зверь рванулся вперед, к нам.
Одинокому сталкеру наверняка не поздоровилось бы, но против трех стволов шансы твари существенно снизились. Два глухих хлопка СВУ утонули в грохоте автоматной очереди.
Вепрь с визгом покатился по земле с перебитой передней ногой. Из раны на шее хлестала черная кровь.
Я выстрелил еще раз, целясь в голову. Зверь дернулся, и забился сильнее. Он был еще жив, хоть и обездвижен.
Монах и Сапер не стреляли, опустив оружие. Вновь установившуюся тишину нарушал только хриплый визг раненого животного.
И тут негромко хлопнул еще один выстрел. Стреляли где-то на верхних этажах здания.
Мы не успели даже переглянуться. Послышался нарастающий шорох, и из подвала напротив стали выскакивать крысы.
Их было много, очень много. Кучи строительного мусора начали исчезать под буро-коричневыми телами. Среди общей массы выделялись более крупные крысиные волки.
На раздумья времени не было. В таких ситуациях сталкера могут спасти только две вещи: быстрые ноги и сумасшедшее везение. Мы бросились к входу, и буквально влетели в холл, забыв об осторожности, нацелив оружие в разные стороны. Из-под ног брызнули несколько крыс.
– Лестница там!
Под подошвами ботинок хрустело битое стекло. Бегом мы пересекли заваленный мусором и обломками мебели холл, огибая покореженные шахты лифтов. Мне показалось, что в темноте коридора мелькнула какая-то крупная тень, и я, не целясь, послал туда пулю.
Бетонные лестничные марши, к счастью, уцелели. Мы остановились между вторым и третьим этажами.
Крысы начали заполнять холл. Монах и я бросили вниз по зажигательной гранате. Грохнули взрывы, что-то вспыхнуло. Желтые языки пламени осветили помещение, послышался крысиный писк.
– Пошли выше!
Сапер на бегу вытащил из автомата наполовину пустой магазин, и заменил его полным.
Мы бежали вверх по лестнице. Где-то там должен быть выход на крышу.
Крысы не любят верхних этажей, их территория – подвалы и просто земля. Может, удастся пересидеть какое-то время…
На крыше было пусто. Десятки вспугнутых ворон сорвались с насиженных мест и кружили над нашими головами, борясь с сильными порывами ветра. Молния ударила в лес почти рядом, грохнул и прокатился эхом раскат грома… Я посмотрел на кипящее небо. Господи, только бы сейчас не начался выброс!