Да, разумеется, были и преимущества, о которых она себе неустанно напоминала. Например, чудесное маленькое бунгало в Делрее, прямо на берегу океана. Серфингом здесь можно было заниматься круглый год.
Элли наконец встала. Сто пятьдесят восемь сантиметров ростом, вес меньше пятидесяти килограммов, короткая стрижка и очки в роговой оправе — она совершенно не была похожа на агента ФБР. Однако учебу закончила со вторым результатом на курсе.
Ее озадачил перерезанный провод. Ну, Элли, соображай, зачем это сделали?
Экономка слышала, как грабители отключили сигнализацию, набрав нужный шифр. Но и провода были перерезаны. И на внутренней сигнализации, и на наружной. Зачем было это делать, если они и так знали шифр?
У Элли уже начала складываться собственная версия случившегося. Она чувствовала, что эта кража — дело рук кого-то из своих.
Деннис Страттон, хозяин дома, расположился в плетеном кресле, закинув нога на ногу, в солярии с видом на океан и говорил по мобильному. Верн Лоусон, начальник следственного отдела полиции Палм-Бич, был здесь же — беседовал с женой Страттона Лиз, высокой и симпатичной блондинкой. Горничная-мексиканка принесла холодный чай.
Дворецкий сопроводил Элли в солярий. Страттон не обратил на них ни малейшего внимания.
— Шестьдесят миллионов! — орал Страттон в телефон. — Я хочу, чтобы сегодня же вы кого-нибудь прислали! Профессионала, а не желторотую девицу.
На этом разговор закончился. Страттон был невысокого роста, довольно стройный, с едва наметившейся лысиной и тяжелым взглядом. Одет он был в обтягивающую тенниску и белые льняные брюки. Наконец он соизволил бросить взгляд на Элли.
— Ну, вы нашли все, что хотели, детектив? — спросил он.
— Специальный агент, — поправила его Элли.
— Специальный агент, — с легкой издевкой повторил Страттон. И обернулся к Лоусону: — Верн, может быть, специальный агент желает осмотреть остальные помещения?
— Нет, этого пока не требуется. — Элли махнула рукой полицейскому из Палм-Бич. — Но если вы не возражаете, я бы хотела обсудить список пропаж.
— Список? — вздохнул Страттон. И пододвинул к ней лист бумаги. — Начнем с Сезанна. «Яблоки и груши»…
— Экс-ан-Прованс, — вставила Элли. — 1881 год.
— Вы знаете эту работу? — оживился Страттон. — Очень хорошо! Может, вам удастся объяснить этим кретинам из страховой компании, сколько она стоит на самом деле. Так, еще Пикассо и большая работа Поллока из спальни. Только за нее я заплатил одиннадцать миллионов. Да, и про Гома не забывайте… — Страттон стал перебирать какие-то бумаги.
— Анри Гом? — уточнила Элли. И сверилась со списком.
К ее удивлению, Гом действительно оказался там. Он был вполне пристойным постимпрессионистом, кое-кто даже собирал его работы. Но стоили они не больше тридцати-сорока тысяч — полную ерунду по сравнению с остальными картинами.
— Жена его любит. Послушайте, агент Шертлеф, по-моему, ваша работа заключается в том, что вам надо все здесь обследовать, а потом отправиться к себе в контору и составить отчет.
Элли почувствовала, как к щекам прилила краска. Страттон продолжал:
— Я хочу вернуть свои картины. Все до единой. Я хочу, чтобы этим делом занимались лучшие специалисты. Дело не в деньгах. Работы были застрахованы на шестьдесят миллионов…
Шестьдесят миллионов? — улыбнулась про себя Элли. Они стоят не больше сорока. Люди склонны преувеличивать ценность своей собственности.
— Дело в том, что украденные картины ничем не заменишь. — Страттон не сводил с Элли глаз. — В том числе и Гома. Если ФБР такая задача не под силу, я мобилизую своих людей. Так и передайте своему начальству. Сумеете, агент Шертлеф?
— Думаю, я узнала все, что могла, — сказала Элли. — У меня только один вопрос. Скажите, кто вчера перед вашим уходом включил сигнализацию?
— Сигнализацию? — удивился Страттон. И взглянул на жену. — Я не уверен, что мы ее включали. Лила была здесь. Впрочем, внутренняя сигнализация включена всегда. От этих картин сигнал идет прямо в отделение полиции.
Элли кивнула. И спрятала свои бумаги в сумку.
— А кто знает шифр?
— Я, Лиз, Мигель — наш управляющий. Лила. Рейчел — наша дочь, она сейчас в Принстоне.
— Я имею в виду шифр внутренней сигнализации.
Страттон нахмурился:
— На что вы намекаете? Кто-то знал шифр? — Он взглянул на Лоусона. -— Верн, что здесь происходит? Я хочу, чтобы делом занимались профессионалы, а не новички.
— Мистер Страттон, — Лоусон занервничал, — дело не только во вчерашней краже. Вчера убили пятерых.
— Да, и еще… — Элли была уже у двери. — Не могли бы вы сообщить мне шифр внутренней сигнализации?
— Шифр внутренней сигнализации? — переспросил, поджав губы, Страттон. Он с неприязнью посмотрел на Элли. — Десять — ноль два — восемьдесят пять.
— День рождения вашей дочери? — предположила Элли.
— Мой первый IPO, — покачал головой Страттон.
Новичок, возмущенно думала Элли, выйдя на мощеный двор. Из-за таких вот богатеев вроде Денниса Страттона она и ушла из «Сотбис».
Элли села за руль выданного ей ФБР «краун-вика» и позвонила старшему специальному агенту Моретти, своему начальнику по отделу расследования краж и подделок. Оставила на автоответчике сообщение, что занимается расследованием нескольких убийств. Как сообщил Лоусон, погибло пять человек.
До «Бразильского двора» от дома Страттонов было ехать всего ничего. В отеле она предъявила свой значок и поднялась в номер. Номер Богарта. В этом отеле останавливались и Богарт, и Кэри Грант, и Кларк Гейбл, и Грета Гарбо.
В гостиной эксперт-криминалист снимал отпечатки пальцев с журнального столика. Элли стало не по себе. Она почти не сталкивалась с убийствами. На самом деле сама она не расследовала ни одного — только проходила стажерскую практику. Она зашла в спальню.
На смятой кровати лежало вечернее платье с открытой спиной. Да, видно, у девушки были и деньги, и вкус.
И тут ее внимание привлекла мелочь, уже сложенная в пакет для вещественных доказательств. Кроме монет, там была метка для мяча — такие используют при игре в гольф. Черная, с золотой надписью. «Трамп интернешнл».
— Экскурсия для стажеров из ФБР начнется через сорок минут, — раздался голос прямо у нее за спиной.
Элли резко обернулась и увидела загорелого симпатичного парня в спортивной куртке.
— Карл Брин, — представился он. — Полиция Палм-Бич. Отдел убийств. Расслабьтесь, — улыбнулся он. — Это был комплимент.
— Благодарю вас, — хмуро буркнула Элли.
— Что же привело ФБР в наш богом забытый уголок? Расследование убийств вроде бы поручают местным.
— Вообще-то я веду дело о краже. Украли картины. Я просто хочу удостовериться, что ни одно из убийств к этому делу отношения не имеет, — ответила Элли.
— Не связано ли это с кражей картин? Дайте подумать… — Брин огляделся по сторонам. — Вон на стене гравюрка, не то?
Элли снова почувствовала, что краснеет.
— Не совсем. Но вы, детектив, молодец — ценную вещь видите сразу.
Детектив ухмыльнулся — дал понять, что это всего лишь безобидная шутка. Улыбка у него была обаятельная.
— Вот если бы вы расследовали преступления на сексуальной почве… Убитая здесь жила месяца два. У нее постоянно бывали посетители. Я почти на сто процентов уверен, что счета оплачивал какой-нибудь благотворительный фонд.
Он провел Элли в ванную. На стенах висело несколько снимков с места преступления. Элли изо всех сил старалась держать себя в руках.
— Ее изнасиловали?
— Вскрытия еще не было, — сказал детектив. — Но я почти уверен, что убийца был с ней хорошо знаком.