— Вот только с вами… немного необычно. — помолчав, произнес я.
— Что именно?
— Вы не агрессивны по отношению ко мне. И это не совсем укладывается в тот вариант, который мне представлялся пару минут назад.
— Вы подумали, что нужны нам только как кукла? Пройти и гробануться в определенном месте?
— Да.
— Понимаю… Что ж, у вас есть все основания так думать. Тем более прецеденты были. Но сейчас… Кое-что изменилось, поверьте. И я заинтересован, очень заинтересован в вашем успешном возвращении. — он несколько секунд помолчал, видимо, собираясь с мыслями. — Ладно, давайте по порядку. Хоть времени у нас не так уж и много.
Моего собеседника звали Владимир Николаевич. Или полковник Чалый. Начальник одного из управлений военной разведки — ни много, ни мало. Рассказывал он четко и информативно.
Сутки назад в Зону ушла группа ученых и военных сталкеров. Группа большая — двадцать один человек. Техникой были навьючены сверх всякой меры. Вышли на трех БТР-ах, плюс еще одна спецмашина — что-то типа бронированной грузовой платформы. Задача — исследовать заброшенный НИИ, а точнее — один из его корпусов, (я тихо присвистнул — гиблое место, комплекс здоровенный, и дряни там немерено, сам оттуда едва ноги унес). Найти на его территории автоматическую разведывательную станцию, отправленную туда неделей раньше, кое-что из оборудования потерянного при Второй катастрофе, и, самое главное — попытаться вывезти один из Черных Камней (о, господи! только этого не хватало…).
На все про все им было отведено двенадцать часов. Плюс три — резервных, на всякий случай. Радиосвязь в Зоне работала по своим, абсолютно непонятным законам, поэтому на нее не слишком надеялись. Время шло, но группа не появлялась. Было принято решение высылать спасателей. Сейчас с момента выхода группы прошло девятнадцать часов. И спасателям нужен был проводник. Тут я кое-что понял, и перебил полковника.
— Стоп, минутку. Проводник? Вы кого туда хотите послать — спецназовцев?
— Да, а что?
— Забудьте. Они никого не спасут, и сами погибнут. Потому что привыкли сначала стрелять, а потом думать. И Зону толком не знают. Почему бы не отправить туда ваших сталкеров — военных?
Он смотрел в стол перед собой, и заговорил резко, отрывисто.
— Некого отправлять… Я не должен вам этого говорить, но… У нас серьезные потери. Очень серьезные. За последние полтора месяца… в общем раньше такого не было. Такое впечатление, что Зона просто выбивает военных сталкеров. Целенаправленно. Избирательно. Практически пятьдесят процентов наших парней лежит в госпиталях с ранениями различной степени тяжести. Многие уже никогда не пойдут в Зону — стали инвалидами. Вторая половина… Разделите и ее надвое. Погибшие, и те, кто остался в строю. Самые опытные ушли в составе этой пропавшей группы. Десять человек. — полковник сжал кулаки так, что побелели пальцы. — Черт возьми, у меня сейчас осталось всего восемь ребят… и все — зеленые… один-два выхода в Зону… максимум три… Они там много не навоюют…
— Полковник. — я посмотрел ему в глаза, стараясь говорить как можно убедительнее. — Если вы хотите получить своих людей назад, то воевать там не надо. Нужно тихо пройти и не тревожить Зону. Не тревожить, понимаете? Вы сказали, восемь человек? Вы готовы доверить мне двух из них?
Господи, во что я ввязываюсь?.. Я не был в Зоне уже четыре месяца. Не знаю, когда был последний выброс… И этот проклятый НИИ. Для скольких сталкеров он стал могилой! Да, там можно найти такие артефакты, как нигде больше, но и нечисти там столько, что… Одни только карлики в подвалах чего стоят! А подземелья там ого-го какие… Наверняка от этой группы уже одни ошметки остались. Зона шутить не любит. Лязгнула пастью — и все… Но с другой стороны… гнить десять лет здесь, в той зоне, которая с маленькой буквы… Лучше рискнуть.
Я поднял голову. Полковник смотрел на меня.
— Вы хотите идти втроем? Только втроем?
— Да. Больше не надо. Я же сказал — шуметь нельзя. Если кто-то из группы остался в живых, мы их вытащим оттуда. По крайней мере постараемся вытащить… Но не хороните их раньше времени. Кстати, вам о сталкере Татарине слышать не приходилось?