Свозной амбар у Тарабрина – место, куда крестьяне с разных мест свозят зерно за его инвременные поставки - в основном тряпки и сельхозинвентарь. Мне это также надо учесть при расчётах за соль. И не мешать семенное зерно с кормовым. А лучше завезти хороший селективный сорт пшеницы из Крыма ХХ века и не маяться с малопродуктивной сурожью.
- Пиши заявку, Карп, – даю вводную. - И на семена, и на зерно, а тем паче на муку - на всю зиму. Что у нас с сеном?
Лицо Карпа мрачнеет.
- До летнего покоса сена в обрез. А вот овса хватит до нового урожая. Можно кормящих маток свежей овощью подкормить. Той, что люди не схарчат. Хуже не будет.
- Может, сейчас будем степь косить? – предлагаю выход.
- Сейчас не время, – качает «кормилец»» головой. - После уборки зерновых в самый раз будет. И пристань к тому времени построят – народ освободиться для покоса.
Киваю одобряюще и интересуюсь дальше.
- Что у нас с амбарами?
- Для лошадей всё готово, пифосы [П И Ф О С – большой – в рост человека, керамический кувшин для хранения жидких и сыпучих продуктов] только осталось завезти от гончаров с Тамани, да вкопать их в землю. А выше них - на полатях дополнительный сеновал приспособим. А там и людской амбар строить надо.
- Пифосы заказали?
Для чего такие танцы с бубнами вокруг пифосов? А их мышь не прогрызает, в отличие от дерева, да и известняк с ракушняком грызёт подлая тварь за милую душу. Древние греки в этом вопросе не дураки были, и именно в этих местах так зерно хранили.
- А то? Только гончары таманские соль требуют к оплате. Прознали уже, пролазы, что есть она у нас, – отвечает Карп как ответственный за хранение нашей еды и за все мероприятия по защите продовольствия длительного хранения.
- Много хотят?
- Пифос продукт трудоёмкий, дорогой. Обжиг в несколько этапов проводится. Вот и желают они за каждый горшок по два пуда соли сладкой.
- Это как сладкой?
- Ну, чтобы не горчила, – объясняет Карп.
- Не много ли хотят?
- Много. Но… Нет твёрдых расценок на соль. Тем более – нашу, местную. Тут как договоримся.
Ну что же бартер, так бартер. Указываю удовлетворяющие меня параметры будущей сделки.
- Договаривайся так. Пуд соли за пифос – если мы сами им соль привозим и товар забираем самовывозом. Либо два пуда, но пифосы они везут сюда сами и соль нагребают из готовых буртов сами же и в свою тару. И сами к себе домой везут.
Подошли к подсолнечнику. Длинная его делянка тянулась с края поля вплотную к ограждающей поле колючей проволоки на всю его длину. Семечки еще не созрели. Но сорт обещает быть крупносеменной. И семечка не совсем черная, а с белыми прожилками. Лузгать такую - одно удовольствие, а вот как она на масло продуктивная - будем проверять. Но возить из других времён постное масло я считаю верхом глупости.
- Вот что с ним делать? – спрашивает меня Карп, разворачивая к себе голову подсолнуха. – Первый раз такую хрень ращу.
Я сначала удивляюсь, потом припоминаю, что вывезли их дедов из середины девятнадцатого века, когда в ходу было конопляное масло. А подсолнечник еще не распространился по России. Так они сто лет тут на конопле и живут. С домовыми и овинниками общаются.
- Семечки на масло давить будем. – Поясняю. – Масло вкусное. Особенно с жареной семечки. Жмых коровы хорошо едят. Думаю, и ишаки не побрезгуют. Да и стебель можно на силос заготовить, как и кукурузу. Только измельчать надо будет и запаривать, прежде чем скотине скармливать. Дам тебе книгу, в которой всё прописано про силосные ямы. Там всё подробно: как обустраивать и как хранить, чтобы зелёная масса не ссыхалось и питательных свойств не теряла.
А сам себе на ум зарубки делаю, что локомобиль [Л О К О М О Б И Л Ь – буксируемая паровая машина с приводом для различных механизмов] нам нужен с соломорезкой, а то и с молотилкой заодно. Простенький и понятный механизм. По топливу к нему пока проблем нет. И покупать такой агрегат лучше всего в Чехии начала ХХ века – там качество не в пример выше Екатеринославского, что англичане в Российской империи производят. А по деньгам примерно одинаково выйдет.
Откуда я всё это знаю. Да так – нахватался верхушек за свою журналистскую жизнь. Журнал ««Крестьянка»» располагался в том же здании, что и журнал «Работница»» в котором я сам трудился многие годы.