– Все будет хорошо, – вслух пробормотал он, начиная торопливо раздеваться.
На какой-то миг ему почудилась странная вибрация под ногами, но мэр не придал этому значения. Быстро сполоснувшись под душем, он вытерся большим пушистым полотенцем и поспешил в спальню, откуда уже доносилась мягкая музыка…
Спустя полчаса они, размякшие и усталые, лежали на скомканной постели.
– А слабо тебе развестись, Чадов? – вдруг спросила Мария, водя ярко накрашенным ноготком по мясистой груди мэра. – На кой тебе жена? Вы ведь уже давно приелись друг другу…
– Маша, не начинай, – лениво огрызнулся Олег Викторович. – Сто раз уж обсуждали… Семья – это семья, разрушать я ее не намерен. К слову, если ты себе найдешь подходящую пару, я, например, не буду возражать.
С губ женщины сорвался вздох.
– Эх ты… Все на двух стульях пытаешься усидеть.
– Машуля…
– Ладно, пошли ужинать. Ты ведь голодный, наверное?
– Слона бы слопал, – признался Олег Викторович.
Мария, поднявшись, отправилась в гостиную. Мэр, не одеваясь, двинулся следом.
– Ну, Машуля, – протянул он, с изумлением глядя на заставленный блюдами стол. – Вот это я понимаю, хозяйка!
– Я еще запекла семгу, – зардевшись от смущения, известила Мария. – Ты что будешь? Вино, виски, коньяк?
– Виски.
Пока она наполняла стакан, мэр принялся накладывать в свою тарелку салаты. И вновь под ногами что-то дрогнуло, отчего Мария пролила немного на скатерть.
– Что такое… Соседи, что ли, ремонт затеяли? – проворчала она, вытирая салфеткой скатерть.
– Что ж, имеют право, – заметил Олег Викторович, потянувшись за пузатым стаканом.
– Ой, я забыла лед принести, – засуетилась Мария, но мэр ее остановил.
– Смотри, – тихо произнес он, указав на бокал и стакан с виски.
Они стояли бок о бок, издавая монотонное дребезжание.
– Я такое слышал на работе, когда чашки стояли на холодильнике, – медленно проговорил Олег Викторович. – Но здесь…
Договорить он не успел из-за сильного толчка. Стол накренился, и все богато сервированные блюда вместе со скатертью поехали вниз. Мария закричала и, не удержавшись, упала.
Испуганный мэр вскочил со стула, отчаянно пытаясь сохранить равновесие. Казалось, дом качается из стороны в сторону, словно тонкий прутик под порывами ветра.
– Олег! – истошно закричала Мария, тыча пальцем на потолок, и он задрал голову. От увиденного Олег Викторович оцепенел – по потолку неспешно ползла громадная трещина, расширяясь все больше и больше. Дом будто кромсали огромным ножом, как торт.
Землетрясение
Радов Борис Михайлович, руководитель департамента капитального строительства администрации Южноморска, пил чай, когда ему по внутренней связи позвонила секретарша:
– Борис Михайлович, к вам пришли. Адво…
– Стоп, стоп, – оборвал ее Радов. Поморщился, взглянув на огромные часы с изображением российского флага, висевшие на стене. – Рабочий день через десять минут заканчивается!
– Это адвокат Павлов, – терпеливо продолжила девушка. – Он звонил сегодня.
Руководитель департамента со вздохом отодвинул чашку и сел прямо.
– Да-да, конечно, – произнес он. – И как это я забыл? Пусть проходит…
Спустя мгновенье дверь кабинета распахнулась, и Радов поднялся с кресла, поспешив навстречу гостю.
– Добрый день, Борис Михайлович, – поздоровался Артем.
На нем были светлые брюки и бежевый пиджак из фресковой шерсти. Радов пожал протянутую руку, мысленно поразившись силе, с которой Павлов стиснул его ладонь.
– Рад вас видеть, – с дежурной улыбкой проговорил чиновник. – Кофе, чай? Или что покрепче, господин адвокат?
– Благодарю, не стоит, – отказался Артем.
Радов жестом пригласил адвоката сесть на массивный диван, обшитый темно-синей кожей.
– Признаюсь, не поверил, что ко мне с визитом такая знаменитость, как вы, пожаловала, – сказал он. – Какими судьбами в наших краях? По делам или в отпуск?
– И то, и другое. Хотел насладиться морем и великолепием гор, но дела оказались важнее.
– В телефонном разговоре вы сказали, что вас интересует строительство новых жилищных комплексов, – напомнил Радов.
– Именно. Речь идет о реализации жилищной программы для военных и малоимущих семей.
Радов выдвинул верхний ящик полированной тумбочки, из которого достал несколько ярких буклетов.