А на шестом этаже обнаружились рабочие кабинеты Сириуса и Регулуса Блэков, входить в которые я, помня щипчики и предупреждающую надпись, поостереглась. Я хоть и хозяйка, но на этих комнатах могут лежать не связанные в общую сеть защитные чары. Вот приведу сюда Андромеду, пусть разбирается.
Чердак обогатил меня встречей с богартом, это такой низший дух, питающийся страхом жертвы, который сам же и проецирует, считывая воспоминания с поверхностных слоев ауры. Правда, со мной он так и замер, неструктурированным облачком энергии, не сумев выудить хоть какой-то облик для воплощения. В результате чего послужил тренировочным пособием, свои страхи есть у всех и мне так же его необходимо придумать, чтоб не выделятся, если богарт попадется при свидетелях. Сначала думала выбрать в качестве страха что-то нейтральное, вроде пауков или там мышей, но потом решила, что более персонифицированный и личный страх подойдет куда лучше. Небольшая работа с поверхностными слоями собственного разума и уже через несколько минут Богарт усиленно изображал меня саму, но только лысую и толстую. Получилось реально жутковато.
Оставив нечисть и дальше болтаться на чердаке, я спустилась на первый этаж. Тут обнаружились малая и большая столовые, буфет, облюбованный целой колонией гигантских, достигающих в высоту середины голени пауков. Эту дверь я поспешила закрыть. Ну его, такое знакомство, даже если они не опасны, то становится вешалкой для паутины как-то не хочется.
А пройдя до конца коридора, с висящими вкривь и вкось портретами, я вышла в просторный холл, оформленный в змеином стиле: подсвечники и люстра были выполнены в форме этих созданий. А на одной из стен, за поеденными молью занавесками, раскрывшимися при моем приближении, висел портрет Вальпурги Блэк, моей бабки.
В этом мире есть несколько типов портретов, просто анимированные картинки, зачарованные портреты, таковых подавляющее большинство, они способны выполнять определенные функции и следить за всем, что происходит в их зоне ответственности, докладывая информацию через аналогичные портреты. И есть портреты, привидения в них после смерти мага перемещается солидная часть ауры и памяти. Явление доступное только благодаря местным магическим особенностям.
И именно таким портретом и была Вальпурга. Старуха с туго обтянутым, болезненного желтого цвета, кожей лицом, черном чепце, из-под которого выбиваются седые пряди и длиннополой мантии, полностью скрывающей старческую фигуру.
– Явилась, дочь предательницы Рода и мерзкого маглорожденного? До чего я дожила, наследницей древнейшего, чистокровного рода стала невоспитанная полукровка, порожденная предательницей! – Заголосила старая карга.
– Что? Сама ты полукровка! – Возмутилась я столь грязному поклепу. – В моих жилах кровь магов, и называть мою мать предательницей Рода, в обход воли магии, вообще глупо. Тем более это род предал ее из-за устаревших взглядов!
– Да чтоб ты понимала грязнокровная тварь, ты и твой отец не достойны…
– Молчать! – Разозлилась я уже всерьез и припечатала совершенно не имеющий никакой ментальной защиты портрет волной ужаса. Мои ментальные силы лишь немного оторвались от плинтуса, что позволяет мне работать с собственным разумом, и дает слабую эмпатию. Передать свои чувства кому-либо я не смогу, сил не хватит, но внушить не защищенному портрету страх этого хватило.
– Говорю один раз, и повторять не буду! Чистокровный волшебник тот в жилах, которого нет крови маглов. Не маглорожденных, поскольку те избраны Магией и считаются чистокровными в первом поколении, а именно маглов! И я чистокровная. Если сейчас у магов другие понятия о чистоте крови, то это их личные проблемы! Только кровь маглов убивает магию и близкородственные связи. Все!
– Изгнание Андромеды вообще шло вразрез с кодексом рода. Я так сказала! А если сомневаешься, то через шесть лет я этот кодекс перепишу, как пожелаю с полным на то правом!
Будет еще какая-то старуха сомневаться в моем праве и силе! Чистота крови в условиях борьбы с паразитом имеет не последнюю роль, так что я не позволю подвергать ее сомнению!
– Так что мертвая старуха, ты либо извиняешься и ведешь себя, как подобает воспитанной даме, либо пеняй на себя!
– Хахахаха! – зашлась в хохоте старая карга, действие моей эмпатической атаки уже давно кончилось, и, похоже, мирится, и жить дружно она не собиралась. – Мне указывает какая-то грязнокровка…
– Я наследница Рода! Признанная Родом! Силой крови! Волей и Магией Взываю! – Вцепившись зубами в многострадальное запястье, я прокусила его до крови и плеснула алую жидкость на портрет.