– Гермиона. – Прервала я начавшуюся нотацию. – Я согласна, драться это плохо, но и оскорблять людей тоже плохо. Ты моя лучшая подруга и я не позволю никому тебя обижать! Никому и никогда! Даже если ради этого мне придется поступить плохо, то я так и сделаю, а потом с радостью приму наказание, зная, что защитила то, что мне дорого! Тебя! – Эмоционально выдала я, глядя в глаза Гермионе, и добавляя в свои немного слез.
Это подействовало, Герми прекратила объяснять мне какая я плохая и крепко обняла.
– Спасибо… – Прошептала она. – Ты лучшая подруга.
– Ты тоже, – произнесла я, тактично не напоминая, из-за кого у меня сейчас губа разбита, но думаю, она и сама способна проанализировать ситуацию и сделать определенные выводы. – А здорово ты эту жирдяйку повалила.
– Ты с марго куда быстрее справилась, а я, прости, пожалуйста, ведь я тебе помешала.
– Глупости, тебе не за что извиняться, просто в следующий раз так не делай.
– Нимфа! Какой еще следующий раз?! Ты что задумала? – Возмутилась Герми.
– Ничего я не задумала, но если кто попробует тебя обидеть, будет иметь дело со мной! – Я решительно топнула ножкой.
Я рассчитывала на продолжение перепалки, о том, что драться все же неправильно, но Герми поняв мой настрой, еще раз сказала мне спасибо и крепко обняла. А после решительно повела в ванную клеить на мою губу пластырь.
Третья попытка погулять по магловскому миру препятствий уже не встретила, и мы посмотрели на ближайшие достопримечательности. При этом я не уставала демонстрировать огромный энтузиазм и любознательность. Пару раз специально, едва не попадала под машины, выдернутая в последней момент рукой Герми. Прищемила себе руку в лифте и всячески показывала, как это опасно не знать элементарных правил поведения в мире. Под конец этой прогулки Гермиона крепко держала меня за руку, в корне пресекая все порывы, и была очень задумчивой.
А вечером уже прощаясь, попросила меня подобрать ей книг о жизни магов.
– Какой жизни? Рассказы и сказки или что?
– Нет, обычная жизнь, я тут подумала, что мне предстоит учиться и жить в магическом мире, и я не знаю многих простейших вещей.
– А я поняла, вроде того разноцветного фонаря, показывающего, когда можно идти, а когда нет. – Проявила я сообразительность. – Но тут книги не помогут, в книгах не пишут очевидные для всех вещи, но не расстраивайся, я тебя всему научу! – Пообещала я, довольная, что мое поведение в магловском мире принесло необходимые плоды.
На этом мы и расстались.
Кричер перенес меня в мою спальню, где я и переоделась в домашний халатик, достав его из собственного браслета, и мысленно отметила степень своей гениальности. Напоследок посидев на стульчике, понимая, что в ближайшие пару дней этот процесс мне удовольствия доставлять не будет, я собралась с духом и пошла, каяться, то есть рассказывать, как провела день.
Молча, спустилась, молча, встала перед Андромедой, разбирающей корреспонденцию и замерла, ожидая, когда на меня обратят внимание. То, что об основных событиях моего дня Андромеда уже знает, я не сомневалась и потому не собиралась усугублять ситуацию и послушно рассматривала собственные пальцы ног, не смея отвлекать мать от работы. Так продолжалось около часа, я стояла, опустив голову и стараясь не привлекать внимание, а мама шуршала бумагами. Но, в конце концов, она коротко бросила.
– Рассказывай.
Облегченно вздохнув оттого, что ожидание закончено я приступила к рассказу, подробнейшим образом рассказав обо всем, что случилось сегодня днем, а, дойдя до конца повествования, без лишних напоминаний сняла халат и, повернувшись, наклонилась, готовая к экзекуции. Ждать долго не пришлось и знакомая, но все такая, же острая и чудовищно сильная боль обожгла мою попку, потом еще и еще. Я говорила Гермионе, что с радостью приму наказание, но, похоже, я соврала, радости в этом нет никакой, только боль, но о том, что затеяла драку я ничуть не жалею, это еще один шажок навстречу подруге, и если такова его цена, то так и быть.
– Одевайся. – Скомандовала Андромеда, совершенно не сердитым, а каким-то ехидным тоном. – Я совершенно на тебя не сержусь, и сегодня ты все сделала правильно. Ваши игры – это только ваши игры, никто посторонний ничего не видел, а значит, и достоинство Леди не пострадало. А защищать подругу это так же правильно и благородно. И ты молодец, что справилась с тремя противниками, в мире магии надо уметь постоять за себя. – Похвалила, меняя, мама.
– Тогда за что? – Растерянно вопросила я, прижимая руки к пострадавшему месту.
– Если дочь сама просит себя выпороть, разве любящая мать может отказать? – Улыбаясь ехидной улыбкой, заявила она. И звонко рассмеялась, глядя на мою обиженную физиономию.