Биться без щита сразу с двумя сильными противниками очень трудно, но я все-таки с пяти лет занимаюсь фехтованием, да и асинхронность действий нападающих не позволяла им реализовать преимущество.
Наконец, один из купцов догадался перебросить саблю в левую руку, и дело у половцев пошло на лад. Еще немного, и они сумели бы прорваться мимо меня и, вскочив на коней, сбежать прочь от города. Только сейчас я сообразил, что не позвал на помощь, а степняки бились молча, не привлекая к себе внимания. Однако добрые люди, ставшие свидетелями стычки, вовремя позвали стражей порядка. От ворот уже бежали давешние дружинники, оглушительно крича на ходу грозный боевой клич "Уроем!" Каких только версий не было о заимствовании слова "ура". Но если оно использовалось и англичанами, и немцами, и монголами, то как же мы могли заимствовать его одновременно у всех?
Воодушевленный подходящим подкреплением и пользуясь тем, что шпионы бросали тревожные взгляды мне за спину, я решился провести атаку. Отскочив вправо, быстро отвел кинжалом саблю и почти без размаху ударил сбоку, целясь по горлу. Лжекупец все же успел среагировать, и пригнулся, так что кончик меча попал в голову, прямо по меховой опушке кожаной шапки. Однако головной убор не смог спасти своего владельца и, выронив оружие, он без звука повалился на снег.
Теперь уже можно потягаться один на один с мечником. Скрестив клинки, ощутимо прогнувшиеся, я секунду удерживал его меч и за это время изловчился пырнуть противника ножом в живот. Толстая дубленка и кольчуга спасли рыцаря плаща и кинжала от смерти, но эффект был такой же, как если ткнуть палкой в солнечное сплетение. В общем, когда стражники подбежали, причем, грузный бородач с тяжелым щитом умудрился не отстать от мальчишки, трое купцов дружно лежали на земле в разнообразнейших позах и тихо постанывали.
Только сейчас я почувствовал страх, и это хорошо. Совсем не бояться - значит, быть глупым, а бояться во время схватки очень опасно. Впрочем, теперь мне следует опасаться не острой сабли, а руки закона. Возможно, в другое время и при других обстоятельствах меня затаскали бы по судам, но тут к счастью, все ясно, как день - благородный витязь подвергся нападению злобные шпионов и дал им достойный отпор.
Перехватывая инициативу, я сразу отдал "ценные" указания с таким видом, будто имею на это право.
- Вяжите лазутчиков и тащите к князю. Только держите порознь, чтобы не договорились, о чем врать.
Дружинники, не опуская копий, начали поднимать половцев, причем, отнюдь не ласковыми уговорами. Двое сразу же послушались и встали на ноги. Хотя они сильно страдали от ушибов, но получать удары древком и покалывания по мягким местам, усугубляя страдания, им не хотелось. Третий же, мастер сабельного боя, остался лежать ничком там, где принял свой последний бой.
- Преставился, - радостно сообщил рыжий дружинник, явно воспитанный не на принципах человеколюбия и гуманности, и потому не испытывавший к шпиону не малейшего сочувствия.
У погибшего, пропустившего удар в голову, крови почти не было, лишь небольшое пятно на виске. Не повезло ему, подставил под удар самую уязвимую часть головы. Височная кость тонкая, как картон. Небольшого тычка достаточно, чтобы ее проломить. Ну и ладно, у нас еще два языка есть.
Сопровождая стражников, волокущих пленников, я едва не пел от восторга. Да и запел бы вслух, вот только на Высоцкого в тринадцатом веке могут среагировать не совсем адекватно. Отбрехивайся потом, что это за "Яков истребитель" и где находится обитель со странным названием "Небо". Да ничего, и без песен обойдусь. Главное, у меня есть повод наведаться к местному властителю и втереться к нему в доверие. А там с его помощью и игумена обадить будет намного легче. Вот и замечательно, кто ищет, тот всегда найдет.