Разумеется, порой я и сам могу оказаться в затруднении, ведь язык — это же океан! Но в моем распоряжении большая библиотека самых разных словарей от 18-томного «Толкового словаря современного русского языка», в свое время удостоенного Сталинской премии, до словарей языка Пушкина, Лермонтова, Островского. А тут — и многотомный словарь народных говоров, и словарь языка XV века, и словарь ударений, и т. д. Уж надо ли упоминать о несравненном Дале и полезном Ожегове, которые всегда под рукой!
Между прочим, Ваш любимец Солженицын узнал о словаре Даля лет в тридцать, уже в лагере, от кого-то из образованных соседей по камере. Попросил жену прислать и, получив, каждый день выучивал наизусть по странице. Так он сконструировал себе язык с ухабами, кочками и рытвинами, который уже никого не интересует. А я листаю Даля с пионерских времен. «Словарь языка Пушкина» у меня со студенческих лет и т. д. Да и детство мое, самая восприимчивая пора жизни, прошло не там, где у Солженицына, а в русской деревне, на берегу былинной Непрядвы.
А пока замечу, Владимир Владимирович, что и Вы порой злоупотребляете иностранщиной в виде агрессивных английских варваризмов. За этим надо следить.
Но дело не только в варваризмах. Ныне даже исконно русские слова в устах русских людей порой звучат странно. Вот простые слова «трудно» и «сложно». Они близки по смыслу и иногда могут заменить друг друга, но далеко не всегда. Между тем, второе слово сейчас очень часто вытесняет первое. Например, говорят: «Мне это сложно сделать». Что значит сложно? Или: «Мне это сложно понять». В обоих случаях тут следовало сказать «трудно». Это слово твердое, определенное, а «сложно» — размытое, амбивалентное, многозначное. И совершенно не случайно, что оно вытесняет своего собрата именно сейчас, когда так много неискренности, желания скрыть свое подлинное чувство, уйти от ответственности, когда, как сказал поэт, «все тонет в фарисействе».
А еще там, где следует определенно и ясно, твердо и решительно сказать, как когда-то Вертинский, «не могу, не хочу, наконец — не желаю», часто говорят: «Я не готов». Такое же увиливание от прямоты и определенности, как в первом случае, даже искажение сути: ведь по умолчанию имеется в виду, что человек сейчас не готов к чему-то, но в то же время смысл фразы не исключает, что он будет к этому готов когда-то позже, тогда как на самом деле он этого вообще не желает. Например, Чубайс может сказать: «Я не готов предстать перед судом». А на самом деле он и не думает о суде, а считает себя благодетелем и недавно возмущался, почему его и других кровососов до сих пор не наградили орденами. Премии-то им не нужны, хватает награбленного.
Всегда к Вашим услугам.
Жму руку.
Владимир Бушин,
писатель, публицист, поэт,
лауреат премии им. Шолохова
и премии «Сталинград».
Зарплаты Путина и Ленина
Вы слышали? Нашему президенту, работающему пенсионеру Владимиру Владимировичу Путину, повысили зарплату. Ну наконец-то! Вот они с Сергеем Шойгу летали в Саянские горы прогуляться, отдохнуть на дикой природе, пособирать грибов, брусники. Ведь сколько стоят билеты на самолет туда и обратно! (Если бы только туда…). Поди, половину месячной зарплаты. А что остается жене на хозяйство? И как хорошо, кстати как: ведь у Путина как раз день рождения, 67 годочков стукнуло.
Чем был занят в этом возрасте Александр Македонский? Он не дожил до пенсионного возраста, умер в 32 года. Чем был занят Наполеон? И он не дожил ни до пенсии, ни до повышения зарплаты, умер в 52 года. Чем был занят Сталин в 67 лет? Это был 1946 год. Вместе со всем народом Сталин широко отпраздновал великую победу над немецким фашизмом, одержанную под его руководством, поклонился в пояс русскому и всему советскому народу за эту победу и распорядился составить новый пятилетний план восстановления и развития советской экономики, вплотную занялся этим важным делом.
Впрочем, позвольте, чего ж хорошего в нынешнем повышении зарплаты президенту? Мы привыкли довольствоваться подачками. Неужели не могли пораньше лет на пятнадцать, учитывая, как выразился недавно Ильхам Алиев, «фактор Путина» во всей нашей нынешней благодати? Могли! Особенно если вспомнить, что, допустим, Алексей Миллер, глава Газпрома, как и некоторые другие госслужащие, по данным интернета, получает до одурения дикую зарплату — 58 млн. рублей в месяц, а глава государства — глава! — что-то около 6–8 жалких миллионов. Конечно, давно могли повысить. Но вот они, двойные стандарты! Я не понимал, почему президент так часто говорит о них. Оказывается, он сам беззащитная, беспомощная жертва этих стандартов. Вероятно, он надеялся, что мы, его верноподданные, догадаемся о его страданиях и защитим бедолагу. А мы, позорники…