Форс изумленно уставился на меня.
- Так вы все-таки вспомнили?
- Черт побери, конечно,- сказал я.- Когда мой папа разбился в Геллерах, отряд Следопытов нашел меня, полумертвого, и я жил с ними, пока мне не стукнуло пятнадцать. Тогда их старейшина решил, что я слишком уж человек для них, и они вывели меня через ущелье Чертовой Лестницы - они решили, что мое место здесь. Да, несомненно, все это возвращается. Я провел пять лет в приюте для сирот космонавтов, прежде чем стал проводником водил туристов с Терры на охоту и так далее. Я любил бывать возле гор, я..я остановился. Форс в упор глядел на меня.
- Может быть присядете на минуту и просто помолчите? - я неохотно сел.- Как вы думаете, вам подойдет эта работа?
- Она будет трудна,- сказал я, подумав.- Люди Неба - так называют себя сами Следопыты - не любят посторонних, но их можно уговорить. Самое трудное - это добраться туда. На самолете или вертолете не перебраться через Геллеры - помешают жестокие ветры, а земля Следопытов - внутри. Мы пойдем пешком всю дорогу, начиная с Картона. Мне нужны будут профессиональные альпинистыгорцы.
- Тогда вы не будете возражать против Элисона?
- Черт, перестаньте оскорблять меня! - я обнаружил, что снова на ногах и беспокойно меряю шагами помещение.
Форс только взглянул и подумал вслух.
- Что же такое личность, в самом деле? Маска чувств, налагающаяся на тело и интеллект. Переменилась точка зрения, изменились эмоции и желания, и даже с тем же самым телом и тем же самым прошлым жизненным опытом, вы стали новым человеком.
Я развернулся на каблуках. Первое ужасное подозрение, такое же нелепое, как и предыдущее, овладело мной.
Форс коснулся кнопки, и на экране появилось неподвижное лицо Джея Элисона.
Форс вложил в мою руку зеркало и сказал: - Джей Элисон, посмотрите на себя!
Я взглянул.
- Нет! - вырвалось у меня, и снова - Нет! Нет!
Форе не спорил. Он указал на экран похожим на обрубок пальцем.
- Посмотрите,- он сопровождал свои слова движением пальца.- Высокий лоб, конфигурация скул. Ваши брови и рот выглядят не так, потомудто выражение лица несколько отличается. Но костная структура - нос, подбородок...
Я издал горлом страшный звук и швырнул зеркало на пол. Форс схватил меня за плечо.
- Успокойся, парень!
Я совладел с голосом. Он звучал совсем не так, как у Элисона.
- Выходит, я - Джей? Джей Элисон с амнезией?
- Не совсем,- Форс вытер лоб белоснежным рукавом, и тот стал влажным от пота.- Боже, нет, вы совсем не тот Джей Элисон, каким я его знал,- он глубоко вздохнул.- И вообще, сядьте. Кто бы вы ни были, сядьте.
Я сел, ОСТОРОЖНО, неуверенно.
- А человек, по имени Джей, может быть. Учитывая, конечно, различные свойственные определенному темпераменту отклонения. Я бы сказал так: человек по имени Джей Элисон только начинает "быть". До этого он просто отказывался "быть". В пределах своего подсознания он понастроил барьеров против целой кучи воспоминаний, и порог, действующий на подсознание...
- Док, я не силен в терминологии...
Форс изучающе взглянул на меня.
- Вы вспомнили язык Следопытов. Я думаю, что личность Элисона подавлялась в вас, таким образом ваша - была в нем.
- Одну минуту, док, я ничего не знаю ни о фракциях крови, ни об эпидемиях. Моя половина не изучала медицину,- я поднял заркало и стал задумчиво рассматривать свое лицо. Впалые щеки, высокий лоб, сурово нахмуренный; темные волосы, которые Джей Элисон гладко зачесывал вниз, сейчас были сильно взъерошены. Я не мог спокойно думать, что вижу что-то похожее на доктора. В наших голосах не было ничего общего. Его голос был более, чем высок.
Мой же, насколько я мог судить, был на целую октаву ниже и более звучен. Тем не менее, оба голоса исходили от одних голосовых связок, если только все, что рассказал Форс, не было грубой и мрачной шуткой.
- Я что, действительно занимаюсь медициной? В ряду вещей, о которых я когда-либо думал, медицина всегда занимала последнее место. Я понимаю, это настоящая профессия, но, по-моему, я никогда не.обладал достаточным интеллектом для нее.
- Вы, или вернее, Джей Элисон - специалист по дарковерской паразитологии и; вдобавок, очень толковый и знающий хирург.
Форс сидел, подперев подбородок руками и внимательно меня разглядывал. Он нахмурился и сказал: - Пожалуй, физические изменения удивили вас куда больше всего остального. Я не узнаю вас.
- Вы это мне говорите! Я сам себя не узнаю,- и добавил,- странное дело, я даже не похож на Джея Элисона, мягко говоря. Если он - это я, тогда я не могу говорить "он", нужно -"я".
- Почему бы и нет? Вы не более Джей Элисон, чем я. Для начала вы моложе. Лет на десять. Я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из его друзей - если только у него были друзья - узнает вас. Вы... для вас просто нелепо отзываться на имя Джей. Как мне вас называть?
- Меня это не особенно волнует. Зовите меня Джейсон.
- Годится,- сказал Форс загадочно.- Тогда смотрите, Джейсон. Я бы хотел дать вам несколько дней на ознакомление со своей новой личностью, но время действительно поджимает. Можете ли вы лететь в Карфон сегодня вечером? Я подобрал команду и отдаю ее под ваше руководство. Встретитесь с ними на месте.
Я взглянул на него и внезапно почувствовал, что комната давит на меня, и услышал его дыхание. Я удивленно спросил: - Вы были заранее во всем уверены?
Форс взглянул на меня и очень долго, как мне показалось, не отрывал взгляда. Потом он сказал странно изменившимся голосом:
- Нет. Я ни в чем не был уверен. Но если бы вы не появились, и я не смог бы поговорить с Джеем внутри вас, мне пришлось бы попытаться сделать это самому.
Джейсон Элисон-младший был внесен в директивный справочник Терранской штаб-квартиры: "Номер-люкс 1214, коридор Медицинской резиденции".
Номер-люкс: спальня, миниатюрная гостиница, компактная ванная - все это подавляло меня. Человек, владевший всем этим, должен был являть собой закомплексованную безликость. Я беспокойно бродил по своим апартаментам, пытаясь почувствовать что-то, показывающее, что это я жил здесь все последние двенадцать лет.
Джею Элисону было 34 года. Свой возраст я оценивал, вне всякого сомнения, в 22 года. В памяти не было очевидных провалов. Стало быть, с того момента, когда Джей Элисон говорил о Следопытах, мои годы стремительно понеслись назад и остановились на вчерашнем ужине (только выходит, что ужинал я в этот раз двенадцать лет назад).
Я помнил отца - морщинистого молчаливого человека.
Он любил часто летать, а потом привозил фотографии, сделанные с его самолета -для-составления карт требовалось дотошное исследование земли. Ему нравилось брать меня с собой, и я летал, фактически, над каждым дюймом планеты.
Никто, кроме него, не отваживался даже пролететь над Геллерами, за исключением большого коммерческого корабля, который держался на безопасной высоте. Я смутно помню падение и странные руки, вытаскивающие меня из-под обломков, и недели, когда я лежал разбитый, в бреду. Тогда за мной заботливо ухаживала одна из женщин Следопытов - красноглазая, вечно щебечущая..
Всего я провел в Гнезде восемь лет. Это Гнездо вовсе не было гнездом в обычном понимании этого слова. Это был огромный раскинувшийся город, построенный на ветвях чудовищных деревьев. С маленькими и хрупкими гуманоидами, товарищами детских игр, я собирал орехи и почки, ловил в силки маленьких древесных зверьков, которых они употребляли в пищу. Следопыты давали мне одежду, сплетенную из волокон паразитирующих растений, выраставших из стволов могучих деревьев, и за все восемь лет я ступал ногой по земле меньше, чем дюжину раз, даже если учесть, что я иной раз совершал довольно далекие путешествия по "дорогам" на деревьях выше уровня леса.