— Пусть они с полчасика послушают то, что хотят, — обратился Грос к Эстивену, — а потом полчаса проиграй то, что сам хочешь.
— Да, ваша честь, сэр, — сказал Эстивен. Глаза его переполняла такая благодарность, что Джайлса замутило. Он повернулся к Маре, стоявшей сзади.
— Так что же? — спросил он. — В чем дело?
— Я прошу вас пойти со мной, — сказала она.
Она направилась к пустующему заднему отсеку, подошла к стене с лозой, пошарив среди листьев, приподняла один из побегов.
— Посмотрите на этот плод, — тихо сказала она Джайлсу.
Он подошел ближе. Сначала он не заметил в нем ничего особенного, но потом, прикрыв глаза от ослепительного света, различил смутные тени на его поверхности. Приглядевшись, он различил под кожицей темные пятна.
— Поначалу я заметила отдельные пятнышки, — тихо говорила Мара ему на ухо, — на одном из плодов. Тогда я проверила все побеги и нашла десятка два с такими же коричневыми пятнами.
— Покажи мне, — попросил он.
Она кивнула и повела его вдоль стены. Перебрав побеги, она отыскала еще несколько плодов с отчетливыми пятнами, хотя пятен на них было поменьше, чем на том, первом.
Джайлс принялся осматривать всю лозу. Скоро он заметил почерневший скрученный лист. В задумчивости он оторвал его и стал искать другие.
Их набралось четыре, и Джайлс вернулся за тем первым плодом, который Мара ему показывала.
— Отнесу к Капитану, — сказал он, одобрительно глядя на нее. _ Ты поступила очень благоразумно, не рассказав об этом никому, кроме меня.
Она чуть улыбнулась.
— Даже у арбайта встречаются проблески здравого смысла, ваша честь, сэр, — сказала она.
Была ли ирония в ее ответе?
— Я, разумеется, дам знать, что скажет Капитан. Спасибо, что сказала мне. Пока я не поговорил с Капитаном, держи это в секрете.
— Само собой, — ответила она.
Джайлс повернулся и направился к носовому отсеку корабля. Проходя средний отсек, он спрятал листья и плод, чтобы их не видел никто. В душе его шевелилась смутная тревога. Естественно, эта простая система вряд ли будет работать без перебоев. Пока спасательный корабль находится в резерве на борту лайнера, питательную цистерну, чтобы поддержать лозу, регулярно заполняют новыми добавками. Испытания на Земле показали, что система питания должна обеспечивать пассажиров спасательного корабля по крайней мере шесть месяцев, а число пассажиров на борту было далеко до полного комплекта.
Джайлс между тем уже подошел к переборке, за которой сидела в своем капитанском кресле инопланетянка.
— Райумунг, — сказал Джайлс по-альбенаретски, — мне нужно поговорить с вами.
Она не ответила, глаза ее были закрыты. Он подошел ближе, оказавшись у ручки ее кресла. Скрытый за защищающим ее экраном, он заговорил снова, не повышая голоса, но почти вплотную к ее крошечному ушному отверстию.
— Капитан! Капитан Райумунг!
Она пошевелилась. Глаза ее открылись, голова повернулась, она взглянула на него.
-Да?
— Я прошу вас внимательно выслушать меня, — сказал Джайлс. — Речь идет о лозе иб.
— Эту лозу трогать нельзя. Берите только плоды, как вам было приказано.
— Райумунг, — сказал Джайлс, — вас, видно, подводит память. Вы никогда не давали нам приказа питаться плодами. Я сам приказал это своим людям.
— Ну, вот и поступайте соответственно. — Глаза на темном морщинистом лице вновь закрылись.
— Райумунг, — повторил Джайлс теперь уже громче. — Мне нужно, чтобы вы отнеслись к моим словам с полным пониманием. С лозой неблагополучно.
— Неблагополучной — Ее глаза вновь открылись.
— Прошу вас осмотреть этот плод.
Джайлс протянул ей плод, который дала ему Мара. Три длинных темных пальца схватили его.
Капитан некоторое время держала его в руке, рассматривая, потом вернула Джайлсу.
— Не ешьте его. Выкиньте.
— Почему? Что с ним случилось?
— От него вам будет плохо. Вы можете умереть. Их есть нельзя.
— Я пришел к вам не за предостережениями, — сказал Джайлс. — Я спросил вас, что случилось с этим плодом.
— Он стал гнить.
— Это тоже очевидно. — Джайлс однажды уже допустил ошибку, позволив себе раздражение в разговоре с инопланетянкой. Теперь он пообещал себе, что больше этого не случится. Его голос, произносящий слова со звенящими альбенаретскими интонациями, казался ледяным, но таким же сдержанным, как у Капитана. — Тогда взгляните на эти листья.
Он протянул ей четыре скрученных потемневших листа. Она взяла их, подержала так же, как раньше держала плод, и вернула ему.
— Листья мертвы, — сказала она.