— Я…Господи, я так рада, — сквозь слёзы слышит он, — я так хотела детей всю жизнь и вот…спасибо. Астарот… — уже почти задыхается от переполняющих эмоций.
Могла ли она несколько лет назад подумать о том, что забеременеет от тогда ненавистного демона, ныне любимого? Да она бы рассмеялась, услышав такое. А сейчас плачет от счастья. Прямо в этот момент ведьма была готова благодарить его без остановки, ощущая, что, похоже, самая заветная мечта сбывается.
— Чшш… Пойдём, моя маленькая. Умоемся и ляжем. Будущей маме надо отдыхать, — разулыбался красноглазый и мягко подтолкнул в сторону ванной. Она всё плакала и плакала, улыбаясь моментами, хихикнула и послушно умылась, стараясь прекратить всхлипы и дышать ровно.
Астарот сам не мог поверить в то, что Делия — его женщина, в то, что он, демон, станет отцом. Наверное, будет трудно в первое время, но он готов был все силы положить, чтобы построить такую не хватающую долгие годы семью. Настоящую семью. В Аду дети чем-то аховым и запрещённым не считались, но не всегда правильно развивались, иногда застревая в возрасте примерно десяти лет, так и не вырастая. Но Делия человек, а значит, и их дитя будет наполовину человеком, скорее всего, слишком быстро вырастет и родится раньше. Странно, что у неё не вырос животик ни на миллиметр.
В кроватке она крепко прижимается к нему и улыбается так счастливо. У неё нет сомнений, от мужчины исходят просто сумасшедшее тепло и волны радости, воздух наэлектризован.
— Нужно встать на учёт в гинекологии и узнать, какой срок, — тихо говорит она, выводя ноготочком узоры на его груди, весело дёргая за волоски.
— Три месяца. Почти. Ты забеременела в тот день, когда вернулась ко мне. Разве не чувствовала, какая страсть была тогда, и какой бешенный выброс энергии был вокруг нас. Мы чуть на воздух не подлетели, а я ещё твоей крови выпил. Забеременеть от демона можно только абсолютно ему доверившись и открывшись, — с умным видом заключает тот самый вышеназванный.
— Ты так уверен?
— Я через неделю после почувствовал свою энергию, исходящую от тебя. Но на всякий случай, нужно уточнить.
— Ты знал и молчал, засранец, — она дёрнула волосок сильнее, и он ойкнул.
— Я не хотел лишать тебя возможности сообщить мне об этом, — ухмыляется.
— Ты иногда прямо…прямо бесишь меня! Ух, Астарот! Садист! Знаешь, как я переживала? — ведьмочка отворачивается от него, сворачиваясь почти клубком на боку. Он прижимается к её спине, трепетно целует за ушком.
— Я мог ошибаться, милая. Не хотел обнадёживать. Зато теперь я точно знаю, чувствую намного сильнее магию, — он положил руку на оголившийся животик, проявляя одну из своих способностей, прислушиваясь к ощущениям, — нашей дочки.
— Дочки?! — она, удивлённая и радостная, подскакивает, садится и впивается в него шальными глазами. — Ты уже можешь знать?
— Да, могу. Энергия женская.
Она осторожно щупает животик, и он накрывает ладонь своей, целуя в лобик и шепча заклинание, передавая часть сил ей. Она теперь тоже может ощутить покалывание в подушечках пальцев. Не сдерживаясь, снова плачет, падая на него, а потом смеётся, как дитя, и засыпает с мыслями о том, как сказать Миртл.
Миртл готовила ужинать, намечались посиделки. Делия и Астарот должны были прийти уже через десять минут. Конечно, после того, как тётушка узнала о беременности подопечной, вход в её дом демону был разрешён, тут уж ничего не поделаешь. Сноу всё ещё сомневалась, очень переживала за Корделию, присматривалась к брюнету, но осуждать младшую перестала. Новость о ребёнке повергла рыжую в шок, и первым делом появилась куча вопросов: «Разве такое возможно?», «Какой срок?», «А кем будет ребёнок?», «Где вы будете жить?» и ещё очень и очень много. В ответ на весь этот нескончаемый поток белокурая заливисто рассмеялась, ответив, что Миртл не стоит изводить себя переживаниями, что она не маленький ребёнок и вполне в состоянии решить все возникающие вопросы. Тётушка, впрочем, не злилась, лишь переживала. За Делию старшая была неописуемо рада. Она же видела, сколько лет блондинка мучилась в попытках забеременеть, как рыдала в истериках над отрицательными тестами, пытаясь понять, за что судьба так наказывает её. А теперь Гуд сияет, опаляет своим теплом, яркими лучами, исходящими от неё, в особенности, когда она говорит о будущей дочери, пытаясь угадать, как та будет выглядеть и что унаследует от неё, а что от демона. У старушки сердце размеренно стучало, а на губы наползала самая широкая улыбка из всех возможных, когда она видела дочь такой искрящейся.