— Делия, так самое время, мы же так, для блеска глаз. А выглядишь ты действительно офигенно, я даже заглядываюсь немного, — она подмигнула ей, и ведьма хитренько подмигнула в ответ.
— Это всё, конечно, хорошо, но почему тебя не было на завтраке? Лэнгдон сказал, тебе было плохо ночью, — тётушка обеспокоенно подошла к девушке ближе.
Ночь действительно была интересной. Сначала она успокаивала своего врага, который должен был стать её убийцей, а потом сопела в его обманчиво ласковых руках. Это, определённо, конец её неприступности.
— Всё нормально, не волнуйся. Мне просто приснился кошмар, поэтому я пол ночи не спала, — в принципе, сегодня ей было не сложно натягивать улыбку на лицо, настроение и правда было хорошим.
— Надеюсь, что ты не обманываешь нас, — сомневаясь, произнесли обе женщины.
Корделия поговорила с ними ещё немного, потом зацепилась взглядом за сидящего на диване Эйдена и направилась в его сторону.
— Делия, доброе утро, — без особого энтузиазма поздороволся наркоман.
— Доброе, Эйден, — ответила ведьма и влепила ему жёсткий подзатыльник.
— Ай! За что? — парень потёр ушибленную голову, с опаской глядя на Верховную.
— Какого чёрта ты опять срываешься?
Эйден впервые видел Корделию настолько возмущённой. Обычно она всегда сдерживала свои эмоции, старалась быть с ним помягче и убеждала, что всё получится, если он опускал руки. Сейчас же женщина выглядела так, будто он не встаёт на путь исправления по собственной воле, а просто обязан завязать. Она всё решила за него в данный момент, и рыжеволосому показалось, что ведьма выпорет его прилюдно прямо сейчас.
— Я просто…просто сорвался, — выдохнул мужчина, опуская голову.
— Эйден, всё так хорошо шло. Ну что же ты творишь? — Корделия присела рядом, кладя руку на его плечо.
— Делия, если я скажу, что это был последний срыв, ты мне поверишь?
— Ни за что. Я даже оправданий слушать не буду. Чтобы после обеда принёс мне всё, слышишь, Эйден, всё, что у тебя осталось. И только попробуй меня обмануть, я тебя поджарю, даже не задумываясь. — Наркоман хотел было что-то вставить, оправдаться, но она бесцеремонно перебила, — я всё сказала! Ты мой друг, и я переживаю, поэтому не будь скотиной и возьми себя в руки.
— Я так рад, что ты снова вернулась, — парень крепко обнял её, а потом весело улыбнулся, — больше никогда не падай духом, тебе не идёт, — Эйден щёлкнул её по носу и поспешил отойти на безопасное расстояние, пока смущённая и разъярённая Верховная приходила в себя.
Корделия весь день ошивалась рядом с Эйденом, упорно избегая Майкла. Антихрист наблюдал издалека за Королевой ведьм. Его Королевой. Майкл старался не думать о ней поначалу, ругая себя за то, что снова не смог с ней покончить, но потом просто плюнул на это, решая, что раз он эгоист, то ему позволено выбрать Делию вместо демонов.
— Мистер Лэнгдон, — к нему подошла немного смущённая Белинда, — а на аванпосте можно играть в любые игры?
— Только если это не игры на раздевание или убийство, — ухмыляясь, ответил мужчина.
— А не хотите поиграть с нами в правду или действие?
— Что за глупости? Это детские игры. — Антихристу казалось, что они все здесь сходят с ума, а он скоро будет во главе этого дурдома.
— А Вы сами-то давно взрослым стали, мистер Ант… Лэнгдон? — запнувшись, спросила проходящая рядом Корделия, допивая очередной бокал вина. По воскресеньям у них было что-то вроде балов, с весёлой музыкой, танцами, алкоголем и играми чёрт знает во что. Воскресенье — день веселья, одним словом.
«Ах ты маленькая…», — подумал Майкл.
— Ну раз мисс Верховная настаивает, не смею отказывать, — ответил парень, хитро прищурившись.
Корделия тут же очнулась. Она, вообще-то, не собиралась ни во что играть, так, восстанавливала самооценку, поддевая управляющего. Девушка вдруг осознала, насколько слабой выглядела все эти два месяца и не могла понять, как смогла себе такое позволить. Антихрист посмотрел вслед уходящей Белинды, которая терпеть не могла, когда кто-то вмешивается в её с кем-то разговор, и подошёл к ведьме, незаметно для остальных кладя руку ей на поясницу.
— Или боишься со мной играть?
Изрядно выпившая Верховная вздрогнула от такого наглого, но мягкого прикосновения и жаркого шёпота. Но показывать вовсе не собиралась.
— Не льсти себе, Лэнгдон. Ты ещё будешь наказан за свои приставания ночью.
Теперь уже вздрогнул Майкл. Так она не спала в тот момент, когда он томно ласкал её шею, умоляя себя не сделать ничего противозаконного? Чёрт. Тогда почему не остановила?