Но Кристина улыбнулась, как будто и не было нескольких лет, что миновали с тех пор, как они, учась в старших классах, оставались друг у друга ночевать.
– Ты пришла! Я знала, что ты придешь! – И она едва не задушила Рейчел в объятиях, как в те давно забытые школьные времена.
Рейчел была обескуражена.
– Кристина! – Она обняла подругу, но объятия вышли неловкими.
Кристина усадила ее на стул напротив.
– Столько лет прошло…
– Пять, – с упреком уточнила Рейчел.
Кристина недоуменно уставилась на подругу, зарделась, но затем поспешно добавила:
– Прости. Прости, что я тебя обидела.
На глазах у Рейчел невольно выступили слезы. «Ты действительно меня обидела. Ты очень сильно меня ранила. А теперь…»
– Чего ты хочешь, Кристина? К чему вся эта таинственность?
Кристина откинулась на спинку стула, сняла перчатки, облизала губы.
– Я хочу, чтобы ты забрала Амели. Хочу, чтобы ты увезла ее в Америку.
Рейчел ожидала чего угодно, только не этого.
– Амели? А тебе не кажется, что она еще слишком мала для подобного путешествия туда и обратно?
– Увези ее и воспитай как собственную дочь. – Теперь уже на глаза Кристины навернулись слезы, но она не стала их смахивать.
Рейчел мысленно возвратилась к загадочному письму Кристины, к ее написанной тайком записке, к обвинениям Герхарда. Она пыталась сложить два и два, приправляя свои размышления критическим отношением доктора Крамера к их браку и ребенку, но у нее все равно пока что ничего не выходило.
– Ты уходишь от Герхарда?
Это было единственное, что приходило в голову Рейчел, – и единственное сколько-нибудь разумное объяснение.
Но Кристина хрипло засмеялась.
– Я бы ушла не задумываясь! – Она посерьезнела. – Амели глухая.
– И что?
– Ты хоть понимаешь, что значит быть глухим в современной Германии?
Рейчел покачала головой – не только для того, чтобы разогнать туман, который окутывал все вокруг, но и чтобы показать, что она не знала: она понятия не имела о том, что Амели глухая, понятия не имела о том, каково быть глухим в современной Германии, поэтому просьба Кристины не укладывалась у нее в голове.
– Ты слышала выступавших на вечере? Поняла, что они говорят? – Кристина подалась вперед, понизив голос. – Они собираются избавить Германию от генетически несовершенных мужчин, женщин и детей. И не важно, физические эти недостатки, психические или умственные. Для блага отечества искоренят всех. А это означает – и Амели.
– Что ты имеешь в виду под словом «избавить»?
Кристина ухватила Рейчел за руку, вцепившись сильнее, чем Рейчел могла бы ожидать.
– Они их убьют… убьют их!
Рейчел припомнила слова Герхарда. «Эмоционально нестабильная». Девушка попыталась сосредоточиться, понять, о чем говорит Кристина… что она имеет в виду. Просто потому, что Рейчел терпеть не могла Герхарда, она хотела верить словам подруги. Но тем не менее покачала головой.
– Они шутят, Кристина. Это же полный абсурд.
Голубые глаза Кристины вспыхнули, она еще сильнее сжала пальцы Рейчел.
– Они хотят, чтобы все вокруг думали именно так.
Подошел официант, и Кристина отпрянула, выпрямив спину. Рейчел стала растирать под столом затекшие пальцы.
– Заказать за тебя? – весело предложила Кристина. В присутствии официанта ее поведение изменилось в одну секунду. – Два кофе и пирожное?
– Nein. – Рейчел сделала заказ по-немецки, намереваясь оставаться независимой и как-то отдалиться от Кристины.
Когда официант удалился, Кристина извинилась по-английски.
– Я забыла, что ты прекрасно говоришь по-немецки.
– Ты и сама неплохо его освоила, – признала Рейчел.
– Это первое, на чем настоял Герхард: я должна знать немецкий в совершенстве и говорить с берлинским акцентом. – Кристина достала из сумочки сигарету, закурила. – Мне это не помогло. – Она выпустила облачко дыма, снова затянулась. – Понимаю, тебе это кажется безумием.
– Мне это кажется невероятным. Невероятным, невозможным. Мне очень жаль, что Амели глухая. Это наверняка очень тяжело – вы оба расстроены. Но Герхард не позволит убить собственного ребенка. И когда ты начала курить?
Кристина глубоко затянулась. Потом еще раз. Казалось, курение успокаивало ей нервы. Она окинула взглядом Тиргартен.
– Я видела документы. У Герхарда в портфеле, хотя он об этом и не знает. «Т4».
Она издала короткий жалкий смешок.
– Знаешь, почему план получил название «Т4»? Потому что однажды они обедали как раз напротив… – она указала куда-то за спину Рейчел, – и разрабатывали план. И план этот – уничтожить тысячи тысяч людей – был разработан между блюдами. Что скажешь? Между консоме и говяжьим языком? Или за десертом? Место, где они обедали, находится по адресу Тиргартен, четыре. – Кристина швырнула только что прикуренную сигарету на вымощенную плитами площадку и раздавила туфлей.