Лица прохожих побледнели в сумеречном свете; шаги вокруг нее ускорились, кто-то поспешил к совсем недавно оборудованным убежищам на случай воздушного налета. Но как только вой прекратился, бóльшая часть пешеходов и несколько владельцев магазинов, которые выбежали на улицу и стали всматриваться в небо, пытаясь разглядеть польские бомбардировщики, натянули на лица маску спокойствия, оживились и продолжили заниматься своими делами, как будто ничего неординарного не случилось. Рейчел, которую била дрожь, убрала руки от ушей, задышала ровнее. Вот тогда-то на противоположной стороне улицы она и увидела Джейсона Янга.
Чувствуя, как краска заливает ее лицо, Рейчел отказывалась замечать его призывные взмахи рукой, но все же остановилась, чтобы подобрать груду пакетов. Самый тяжелый выскользнул из рук. Тщетно Рейчел ловила воздух ртом, пытаясь собрать стопку бумаги из лопнувшего пакета. Неожиданно Джейсон оказался рядом, стал совать ей в руки коричневые пакеты, гоняться по тротуару за листами, которые кружились на легком вечернем ветру.
Когда под возмущенные гудки клаксонов, издаваемые нетерпеливыми таксистами, он настиг последний лист на мостовой, Рейчел закричала:
– Пусть летит! Пусть летит!
Но Джейсон галантно поспешил назад, сжимая в руках листы-беглецы. Он протянул Рейчел стопку бумаги, как будто преподносил ее на серебряном блюде.
– Леди Крамер… – Серьезное выражение лица, только глаза смеются. – Мы снова встретились.
Она не хотела улыбаться в ответ, просто ждала, когда этот отвратительный день закончится. У Рейчел не было желания думать о приличиях и о хамах репортерах. Поэтому она выдавила из себя улыбку, смутившись оттого, что в очередной раз оказалась у журналиста в долгу.
– Сэр Джейсон спешит на помощь! У вас вошло в привычку спасать попавших в беду девиц.
Янг растянул губы в улыбке. Рейчел рассердилась на себя за то, что от этих сияющих карих глаз у нее перехватило дыхание. «Он дьявольски красив – такое надо запретить законом. Он хоть сам это понимает? И что же он – нахал? Или просто мальчишка?» Ответить на этот вопрос Рейчел не могла, но не отказалась бы в этом разобраться. Девушка не могла бы этого объяснить, но ей хотелось утонуть в его глазах. Ей стало страшно от собственных желаний. «Он враг моего отца!» И тут Рейчел задумалась над тем, что ее отцу просто необходимо иметь врага… или по крайней мере совесть. Какими бы ужасными, леденящими душу ни были журналистские расследования Джейсона Янга, они также давали пищу для размышлений… для Рейчел.
Возможно, Джейсон Янг знал о Германии то, чего не знала она, – и мог бы многое ей объяснить. А она могла бы задать ему вопросы. Но как это сделать?
– Проклятая сирена!
– Это для того, чтобы поставить нас на уши и обезоружить. Уверен, что они станут утверждать, будто проводились испытания, чтобы проверить, хорошо ли работает система оповещения на случай воздушных налетов… и, разумеется, все это только во благо народа. – Джейсон с почти серьезным выражением лица вглядывался в небо.
Рейчел почувствовала, как побледнела.
– Польша… Но вы же не думаете всерьез, что они…
– А вы ожидали чего-то иного? – Журналист загадочно посмотрел на нее, широко взмахнул рукой. – Подготовка ведется уже несколько недель. Они будут убивать поляков, и если те не врежут им в ответ – стыд им и позор! Гитлеровские… – Он замолчал. – Прошу прощения, фрейлейн Крамер. Вы ведь не хотите ничего знать. – Джейсон коснулся тульи на своей шляпе, как будто собирался попрощаться и уйти.
Рейчел почувствовала, как ее лицо заливает краска стыда.
– Это неправда!
Но его обвинения звучали в унисон со словами Кристины: «Рейчел, открой глаза!»
– Да что вы! – Джейсон обернулся. – Что-то изменилось?
«Очень много всего – Кристина, Амели, разговоры о центре, где убивают, умерщвляют газом детей. Это безумное вторжение в Польшу… к чему оно приведет? Союзники наверняка не оставят Польшу в беде, как поступили с Австрией и Чехословакией. И если Гитлер решился на это, чего еще можно от него ожидать? Есть ли для него что-то невозможное?»
Джейсон помахал рукой у нее перед носом.
– Вернитесь на землю, фрейлейн Крамер.
Рейчел недоуменно уставилась на него.
– Где ваш отец? – спросил журналист. – Уже вернулся из Шотландии?