— Я больше не злюсь и не расстраиваюсь, — говорю я, надкусывая свою пиццу. — И сожалею о том поцелуе, столько всего уже произошло.
— Знаю, — говорит он, убирая сыр с подбородка. — И если ты больше не злишься и не расстроена, то что тогда?
— Я не уверена, — говорю честно, глядя на свою пиццу. — Большую часть времени я чувствую себя нормально, но иногда мне грустно.
Его грудь опускается, когда он медленно выдыхает. Он молчит, слышится только звук жевания нашей еды, так как мои мысли возвращаются к тому, кто заставляет меня грустить — Куинтон. Я бы хотела, чтобы все было по-другому. Хотела бы, чтобы он сидел здесь с нами рядом, ел пиццу и болтал о повседневных вещах.
— Ты все еще думаешь о нем? — наконец, спрашивает Тристан, бросая на меня взгляд.
Я моргаю, отрывая взгляд от пиццы, и смотрю на него.
— Думаю о ком?
Он выбирает перец с пиццы и бросает его в коробку.
— О Куинтоне.
Я киваю.
— Все время.
— Я тоже, — произносит он.
— Может, ты что-нибудь слышал от его отца? — спрашиваю, откладывая свой наполовину съеденный кусок пиццы на тарелку на журнальном столике. — Моя мама сказала, что он поехал туда, чтобы найти его, но с каким трудом она уговаривала его, я не уверена, что он, и правда, ищет сына.
Он проглатывает кусок пиццы.
— Да, он взял недельный отпуск и отправился туда. Думаю, он расклеил объявления и все… — он замолкает, подбирая сыр, свисающий с пиццы. — Не хочу это говорить, но… никто не найдет Куинтона.
Кусочек пиццы застревает в горле, пока я с усилием не проглатываю его.
— Ты действительно так думаешь?
Тристан бросает корочку в коробку, кладет ноги на журнальный столик и откидывается на диван.
— Я думаю, его можно найти только тогда, когда он захочет, чтобы его нашли.
— И ты думаешь, он когда-нибудь дойдет до этого? — подсунув под себя ногу, поворачиваюсь боком на диване.
Растерянность появляется на его лице, он скрещивает руки на груди.
— Честно говоря, Нова, я не уверен. Я знаю, что если бы ты спросила меня несколько месяцев назад, хочу ли я, чтобы меня нашли, то сказал бы «нет». На самом деле мои родители звонили мне пару раз, но я их отшил. — Он замолкает, уставившись в окно напротив, где я могу видеть дом Лэндона. — Но после того, как я чуть не умер… ну, все немного изменилось.
— Значит, ты был рад, что тебя нашли? — спрашиваю. — Рад, что ты здесь, а не в Вегасе?
Он задумывается.
— Я не собираюсь лгать. — Его кулаки сжимаются. — Даже после всего этого дерьма, я все еще жажду… жажду одиночества, что давали мне наркотики. — Он опять замолкает. — Но я предпочитаю быть здесь в данный момент.
— Потому что ты трезв, — говорю я. — И теперь можешь увидеть вещи немного яснее.
— Да, я думаю, что это так… но не думаю, что это поможет с Куинтоном, так как я вынужден был бросить принимать, и кому-то придется заставить его это сделать, — он ищет в моих глазах что-то. — Тебе удалось бросить почти сразу. Как ты это сделала, если никто не заставлял тебя?
Я не хочу ему это рассказывать, но в то же время я единственная, кто поднял эту тему, поэтому решаю просто быть честной, хотя это, вероятно, будет сложно.
— Это был видео Лэндона, моего парня, который умер. Это заставило меня переосмыслить то, что я делаю, и напомнило мне, кем я была. — Мои руки трясутся, когда я беру стакан с содовой, думая о том, что просмотр видео этим летом имел противоположный эффект и не отпускал меня. Отпустить. Очень большая проблема для меня.
— Ты в порядке? — спрашивает Тристан, замечая мои эмоции.
Киваю.
— Да, это просто находит на меня иногда… Я имею в виду, что все еще чувствую себя виноватой, что оставила там Куинтона.
Он на мгновение задумывается, пока я делаю глоток содовой.
— Я тоже чувствую себя виноватым, потому что мне кажется, что он где-то там думает то, что случилось со мной, это его вина, а это не так. Точно так же, как он винит себя в смерти моей сестры и его девушки. Думаю, прошедшие два года он обвиняет себя во всем. — Он опять начинает выбирать перец со своей пиццы и бросать его поверх коробки. Я могу сказать, что он пытается внутренне собраться с мыслями. Дойти до чего-то. Наконец, он откидывается на спинку дивана. — Хочешь знать, что я думаю?
Киваю с энтузиазмом.
— Да, конечно.
Он замолкает, а потом делает глубокий вдох.
— Я думаю, Куинтону нужно понять, что все произошедшее не его вина — это дерьмо просто случается иногда и неподвластно нашему контролю.