— Почему у тебя мокрые волосы? — спрашиваю его, перекрикивая музыку. Капля воды с потолка падает мне прямо в глаз.
Он проводит рукой по волосам, и я вижу синяки фиолетового оттенка на его предплечье.
— А, я вымыл их в раковине. По какой-то причине от них несло водкой… Думаю, кто-то вылил её прямо на меня прошлой ночью, когда я вырубился на полу в гостиной.
— Да, я видел, как это было, — переключаю свое внимание обратно на потолок. — Когда с тобой случаются странные вещи, возможно, вселенная дает знак, что пора остановиться.
— Остановлюсь, когда ты сделаешь тоже самое, — говорит он, прекрасно зная, что этого не будет, и заставляя меня чувствовать себя ужасным человеком. Я мог бы попытаться только ради того, чтобы бросить ему вызов, но не могу отказаться от единственной вещи, которая приносит мне каплю умиротворения в мутном болоте, ставшим моим домом.
— Ты идёшь сегодня со мной на сделку? — он меняет тему, окидывая мою ничем не примечательную комнату, за исключением блокнота, валяющегося на полу. Его взгляд ненадолго задерживается на нем, прежде чем он снова смотрит на меня. — Дилан сказал, у него есть кое-что для нас, чтобы надавить на Джонни… ну он по большей части имел ввиду тебя, так как все ещё зол на меня из-за Трейса, есть шанс, что он будет там.
Джонни — это парень, который поставляет Дилану наркоту в особо крупных размерах, и иногда мы берём у него товар для себя. Трейс — один из парней, с кем мы имеем дело постоянно. У Трейса, на самом деле, куча денег, по крайней мере, по сравнению с нами. И ещё у него много связей, и это означает, что не стоит с ним ссориться. Около недели назад Тристан «случайно» кинул его на пару унций, одну из которых он продал, а вторую непонятно куда дел, возможно, мы выкурили её, я не помню. Когда Трейс запросил у него сто тысяч баксов за продажу, Тристан сказал, что у него их нет, он все потратил. Этот мудила Тристан чудом сумел сбежать, чтобы ему не надрали задницу. Он вернулся домой с огромным синяком на лице, и мы все ждали, что Трейс со своими парнями выломают дверь и будут бить нас, пока не отдадим деньги.
— Мы все в большой заднице, — говорю я. — Ты счастливчик, что Трейс пока не достал тебя и не избил до полусмерти. Помнишь, что они сделали с Роем и его девушкой, когда те украли у него?
— Рой был идиотом, — парирует Тристан. — И не знал, как залечь на дно.
— Всё он знал и пытался так сделать, — отвечаю уверенно. — Но они нашли его и выбили из него все дерьмо. Он попал в больницу и чуть не откинулся… И они изнасиловали его подругу.
Это кажется сумасшедшим, что для нас это в порядке вещей, но я быстро научился, стоило нам сюда переехать, что намного опаснее торговать наркотиками, чем их принимать. Опасно встречаться с незнакомыми людьми, многие из которых так и ждут обмана. Но большую часть времени я не чувствую страха, зная, что может случиться всякое. Риск всегда будет.
Тристан кажется невозмутимым.
— У меня нет девушки, поэтому и не придётся беспокоиться ни о ком, кроме себя, я найду способ все вернуть… как-нибудь.
По его голосу очевидно, что он не собирается платить. Тристан переходит все границы не только в воровстве и приёме наркотиков, но и в целом в своей жизни: его так и тянет к опасности. Не думать о последствиях и прожить короткую жизнь. Мы все живём в этом состоянии, всегда в паре шагов от того, чтобы быть убитыми или арестованными, особенно, когда Дилан сбывает большую партию наркотиков. Но Тристан, кажется, никогда не знает, когда нужно отступить. Мне не раз приходилось вытаскивать его из драки, когда клиент высказывал сомнение в качестве товара. Я обязан ему многим и буду продолжать спасать его, пока не настанет день моей смерти. Возможно, это моё покаяние.
— Это не стоит твоей смерти, — я должен сделать паузу, чтобы отдышаться. Говоря о смерти, даже на секунду задумываясь о ней, я чувствую себя беспомощным, чувствую, как падаю в пропасть. — Так что перестань воровать и найди способ вернуть все Трейсу, пока он тебя не отыскал.
— Не стоит моей смерти, да? — повторяет Тристан, игнорируя моё замечание по поводу Трейса, глубокие складки на его лбу заставляют меня гадать, о чем он задумался.
— Твоей нет, — говорю я с ноткой заботы, что ещё осталась во мне. — Наркотики не стоят того, чтобы оборвать твою жизнь.
— А твою?
— Я достоин смерти, — снова задыхаюсь. Мне нужно заткнуться, но иногда слова просто бесконтрольно вылетают из моего рта.