Выбрать главу

- Нова, пожалуйста, подумай об этом, - говорит она. - Подумай, прежде чем ты вернешься. Обещай мне, что так и сделаешь. Мне кажется, ты собираешься прыгнуть выше головы... и те статьи, которые я прочитала... Помогать наркоманам сложно. Тебе нужно понимать, во что ты ввязываешься, и действительно ли ты этого хочешь.

- Хорошо, обещаю, что подумаю о том, что мне делать. - Но я уже знаю, каков будет ответ. Я вернусь, потому что не готова отказаться от него, не сейчас, когда я только начала. Мне нужно как-то в этом разобраться.

- И почитай статьи, - добавляет она, взбивая подушку и располагаясь поудобнее.

- Ладно, снова обещаю ей, задаваясь вопросом, как много информации статьи из Интернета могут дать, но думаю, что их чтение не повредит. На данный момент я сделаю все, что, на мой взгляд, может помочь.

Становится тихо, и я закрываю глаза, готовясь уснуть и желая набраться сил, чтобы все преодолеть.

***

- Если бы ты застрял на необитаемом острове, - спрашиваю Лэндона в то время, пока он выводит линии в своем блокноте. Я поддаюсь вперед, делая вид, что чешу ногу, хотя на самом деле хочу просто быть ближе к нему. - Какую одну вещь ты хотел бы взять с собой?

Он хмурится, глядя на свой рисунок-автопортрет: лицо наполовину в тени, волосы короче с одной стороны, скулы затушеваны и выглядят впалыми, как будто он носит маску с Призрака оперы. - Даже не знаю... может быть, карандаш. - Он смотрит на карандаш в своей руке и затем смотрит на рисунок. - Но опять же, если я не могу взять карандаш и бумагу вместе, тогда не будет смысла иметь одно без другого. - Он кладет карандаш на бумагу и стирает графит со своей руки, с задумчивым взглядом на лице, в то время как я стараюсь не расстраиваться из-за того, что он ничего не сказал обо мне, что он взял бы на остров меня. - Но опять же... - он смотрит на меня и его медово-карие глаза горят с азартом. - Может быть, я просто возьму тебя. - Он гладит пальцем по моей щеке, оставляя на ней следы. - У тебя могли бы быть свои преимущества.

Я морщу нос, как будто это абсурдная идея, когда на самом деле у меня в животе порхают бабочки. - И какой же от меня толк? Я не находчивая в напряженных ситуациях... я бы, наверное, принесла больше вреда, чем пользы. - Он качает головой и проводит пальцем вверх по моей скуле, дотрагиваясь до волос. Накручивает прядь на свой палец, убирая карандаш и блокнот в сторону. - Ни в коем случае, Нова Рид, ты была бы моим спасение».

- Ты так считаешь? - мой голос выдает волнение, и я ненавижу, что не могу контролировать свои эмоции, так он действует на меня. И хотя мы постоянно целуемся и дотрагиваемся друг до друга, я до сих пор не уверена, как он ко мне относится.

- Потому что... ты спасаешь меня каждый день, - отвечает Лэндон.

На моем лбу появляются складки, в то время как я вглядываюсь в его глаза, ища знак, что он шутит, но он выглядит таким серьезным. - Спасаю тебя от чего?

Он делает паузу, всматриваясь в мои глаза. - От угасания.

Его слова ударяют меня прямо в грудь, и я открываю рот, чтобы что-то сказать, но не могу подобрать слова, как и всегда, когда он говорит что-то так грустно. Наконец мне удается. - Я до сих пор не понимаю, что ты имеешь в виду.

- Знаю, - говорит он со вздохом, выпутывая пальцы из моих волос. - Это действительно не имеет значения... просто пытаюсь сказать, что, если бы ты и я оказались в ловушке на острове, я знаю, что ты была бы той, кто спасет нас. Ты никогда не сдаешься и не позволила бы сдаться мне.

Не совсем уверена, что хотела услышать именно такой ответ, и как это связать с тем, что я останавливаю его от исчезновения в реальном мире. Я могла бы спросить его, но он заставляет меня замолчать, целуя нежно, но со всей страстью, обнимая за талию. И прежде чем я успеваю подумать о том, что он имеет в виду, говоря о желании сдаться, он мягко толкает меня на кровать, накрывая своим телом. Таю в его объятиях, когда он целует меня, пока я не забываю обо всем, кроме него, и меня, и этом тепле, охватившем наши тела.

***

17 мая, второй день летних каникул

Нова

Когда я открываю глаза, солнечный свет ослепляет меня, и я вся мокрая от жары. Никто не удосужился закрыть занавес прошлой ночью, а без окружения гор солнце здесь греет очень интенсивно. Сбрасываю одеяло и часто моргаю, постепенно принимая сидячее положение. Я настолько измучена, что единственное мое желание на данный момент – это сдаться. Свернуться в клубок, накинуть одеяло на голову и спать до следующего дня, может, даже дольше. Но не могу не думать о сне, приснившемся мне прошлой ночью. В то время я не задумывалась об этом, и честно говоря, удивлена, что вообще помню. Ты никогда не сдаешься и не позволила бы сдаться мне.

Больно думать о Лэндоне, потому что он сдался и оставил меня. Оказалось, что не такая уж я и спасительница, как он думал. Я была просто отвлечением от его боли, а не спасала его. Не хочу быть отвлечением на этот раз. Хочу сделать все по-другому. Но как? Как я могу убедиться, что Куинтон не закончит так же, как Лэндон?

Поразмышляв об этом некоторое время, я делаю то, чего не делала уже долгое время. Выскальзываю из кровати, хватаю свой ноутбук и сажусь на диван, чтобы посмотреть видео, которое Лэндон сделал прямо перед тем, как уйти из жизни. Даже не знаю, что мной движет. Желание увидеть его снова или проанализировать видео. Всматриваясь в движение его губ, взгляд полный боли, его чернильно-черные волосы, спадающие на лоб, возвращаюсь к той ночи, когда я проснулась на холме. Сразу после того, как он сделал это видео, я нашла его, висящего под потолком в его спальне. Играла та же музыка, что на видео. Мне часто кажется, что, если бы я проснулась чуть раньше, я бы застала его за записью видео, а не сразу после того, как он повесился. Могла ли я его остановить? Может быть, он ждал меня, чтобы я проснулась и остановила его, но я слишком долго не шла, и он сдался?

Наконец выключаю запись. С моей долбанной зацикленностью на его смерти знаю, что никогда не получу никаких ответов, лишь кучу новых вопросов.

Судорожно сглатываю, обхватив запястье руки и вспоминая, как однажды я уже сдалась, собираясь покинуть этот мир и свою маму, которая нашла меня истекающую кровью в ванной. Часть меня действительно хотела покончить со всем этим, перестать прятать боль внутри себя, но часть меня боялась, что если. Что если бы я пошла на это? Что, если бы я покончила с жизнью? Что случилось бы с людьми, которые заботились обо мне? С моей мамой? Что бы я пропустила? Это были одни из самых темных времен в моей жизни, и они навсегда отпечатались на моем теле. Шрам, который обхватывает моя рука, напоминает мне, что это не должно повториться. Я никогда не сдамся снова.

Когда я возвращаюсь в спальню, Леа все еще спит на другой стороне огромной кровати, повернувшись лицом к стенке, ее дыхание спокойно. Тихо выключаю компьютер и собираюсь уйти, не желая разбудить ее и спорить с ней о возвращении домой. К тому же, мне нужно поговорить с Куинтоном наедине. Надеваю красные шорты и белую рубашку и стягиваю волосы в хвост, чтобы было не так жарко. Затем я пробегаю глазами некоторые документы, напечатанные Леа, в которых говорится о помощи наркозависимым: вмешательстве, беседе с зависимым, его подготовке к реабилитации. Они очень сухие по содержанию, и большинство из них похожи на медицинские инструкции о том, как справляться с наркоманами. Чего я не понимаю, правда, так это почему нет информации о том, как бороться с их перепадами настроения. Или о безысходности, что настает при попытке заставить кого-то увидеть, что он достоин лучшей жизни и найти стимул вернуться. Или о том, как убедить его родных прийти и поддержать, потому что он действительно в этом нуждается? Ему нужны близкие люди, которые знают его с малых лет и заботятся о нем, как мне нужна была моя мама, когда я решила встать на путь исцеления.